И тут я усомнился в том, будто Колумб не знал, что открывает Новый Свет. Понимал, конечно, но делал вид: перед ним Япония, которую звали тогда Чипангой, а дальше Индия с Китаем. От Колумба ведь именно этого и хотели… Нет, все отлично знал Великий Генуэзец и, отдавая швартовы у берегов Кастилии, предвидел в гениальном прозрении, что ждут его неведомые земли. Терра инкогнита! Каким прозорливым надо быть, чтобы увидеть заранее землю, которой нет еще на твоей карте…
А как угадать капитану грозящую кораблю катастрофу?
Мне было семнадцать, когда впервые увидел, как люди могут почувствовать неведомую пока опасность. Сам этому не сумел научиться и в тридцать, вероятно, потому и произошли все те события, о которых и собираюсь сейчас рассказать.
После окончания второго курса мореходного училища я попал на транспортный рефрижератор «Рыбная индустрия» для прохождения производственной практики. Судно наше с грузом рыбной тары направлялось на один из тихоокеанских островов, в район промысла японских рыбаков, которые закупили у нас клепку, разборные ящики из древесины и сетеснастное оборудование.
«Рыбная индустрия» подошла к острову и бросила якорь на открытом рейде: небольшие причалы для сейнеров и кавасак — японских рыбопромысловых шхун — не позволили пришвартоваться нашей громадине.
В одну из ночей я стоял на вахте. Море было спокойным. С берега перестали подавать баржи — и потому разгрузку на время прекратили. Все, кроме вахтенных, спали, и только наш старый капитан все никак не мог угомониться. Он то и дело выходил из каюты на мостик, вздыхал, внимательно оглядывая чистый горизонт, подолгу склонялся над картой в штурманской рубке… Словом, делал все, чтоб испортить и нам, матросам, и старшему помощнику ночную вахту, когда не надо следить за баржами-самоходками, принимать и отдавать швартовы и можно травить байки в теплой рулевой рубке, время тогда идет незаметно…
Но капитан с мостика не уходил. Он вдруг обратился к старпому: «Геннадий Иванович, прикажите разбудить боцмана. Пусть отдает второй якорь. И позвоните вниз: машины держать в постоянной готовности. Рейд открытый, знаете…» Чиф[1] было возразил: «Так ведь погода, Иван Кузьмич, как по заказу!» Капитан, ничего не объясняя, приказал ему поторопиться.
Все указания капитана были выполнены, однако сам он продолжал оставаться на мостике.
Прошло часа полтора, по-прежнему было тихо, и вдруг со стороны океана я увидел черную стену. Она закрыла горизонт и двигалась к нашему теплоходу.
Я крикнул капитану, но капитан увидел все сам, зазвякал машинный телеграф: наш старик дал «полный вперед». Едва мы успели набрать скорость, как черная стена обрушилась на нас. Нос судна зарылся в воду, мы ощутили удар под днищем, и «Рыбная индустрия» прыгнула вверх…