— Партийность?
— Был…
— Ранее судим?
— Не доводилось.
— Домашний адрес?
— Ведь держите меня в КПЗ, зачем вам домашний адрес?
— Потрудитесь отвечать на вопросы, гражданин Волков.
— Уже «гражданин»… Ладно. Улица Северная, дом пятнадцать, квартира пятьдесят четыре.
— Хорошо. Вам, очевидно, кажется, что все это — формалистика, но здесь, в этих моих вопросах, имеется особый смысл. Говорю вам об этом как достаточно образованному и интеллигентному человеку, Игорь Васильевич…
— Сермяжная правда… А за оценку моей личности спасибо.
— Вот-вот, — сказал следователь. — Надеюсь, мы найдем с вами общий язык.
Непросто человеку, которого подозревают в совершении преступления, найти общий язык с тем, кто обязан поддерживать обвинение. Но, видимо, это необходимо — найти со следователем общий язык…
Со времени гибели «Кальмара» прошло более двух месяцев, когда меня доставили в родной порт.
О событиях, предшествовавших первому допросу у следователя прокуратуры, я узнал позднее, когда вернулся из колонии. Под стражу меня взяли уже в Москве. Самолет приземлился на Шереметьевском аэродроме, вместе с сопровождающими нас с Денисовым товарищами мы поехали в город. Моториста отвезли в больницу, а меня ждали в номере гостиницы, чтоб предъявить ордер на арест согласно требованию нашей областной прокуратуры. Затем привезли в родной порт… Одним словом, вышел я на «Кальмаре» курсом на запад, а вернулся домой с востока.
К тому времени органы следствия собрали достаточно материала, дававшего повод для моего ареста.
…Когда в очередной сеанс связи «Кальмар» не отозвался на вызов с берега, у руководства Тралфлота все еще не было особых причин для волнений; могли иметь место непрохождение радиоволн, магнитные бури, неисправность радиопередатчика и прочее. Но вот мы не подошли и к плавбазе, и это уже настораживало, хотя могла быть, к примеру, неисправность в машине.
«Кальмар» взяли на заметку, не «Кальмар», а факт молчания траулера, и теперь внимание начальства было приковано к этому СРТ[4].
Прошли сутки, вторые, а вестей с «Кальмара» не поступало. Тогда забили тревогу. По всем судам пошли радиограммы с требованием сообщить любые сведения об исчезнувшем траулере. Капитанам судов, ведущих промысел в тех районах, где, по диспетчерским сводкам, находился в последнее время «Кальмар», вменялось в обязанность принять все меры к розыску последнего.
По поиски были тщетными. Управление тралового флота через соответствующие инстанции попыталось навести справки у местных властей на Фарлендских островах. Но мы с Денисовым все еще сидели на острове Овечьем, и ответ местной администрации, естественно, был отрицательным: нет, никаких следов кораблекрушения на островах не обнаружено, сигналов бедствия никто не принимал.