— Пожалуй, я вам верю. Только вы продолжили бы заботиться и беспокоиться обо мне, даже сострадать мне. — Гренвилл покачал головой. — Мне интересно лишь одно: как это вообще возможно, что вы все еще верите в меня?
Ах, как неприятен был Амелии этот поворот! Но, очевидно, отвлечь Гренвилла от щекотливой темы было просто невозможно.
— Я не цинична, — вымучила она ответ.
Неужели она все еще верила в него? Гренвилл был человеком чести, человеком долга, человеком характера — даже притом, что в свое время он повел себя с ней так жестоко. Да, Амелия действительно верила в него, помоги ей Бог!
— Я убедился, Амелия, что в этой жизни циники обычно оказываются правы.
— В таком случае мне вас жаль, — огрызнулась она.
— И я боюсь за вас — однажды жизнь преподаст вам такой урок.
— Нет. Я останусь оптимисткой, я по-прежнему буду верить в лучшие качества своих друзей и соседей, — нисколько не кривя душой, ответила Амелия.
Гренвилл пристально взглянул на нее:
— Интересно, что я сделаю на сей раз, чтобы поколебать эту веру?
Что это значило? Амелия, не удержавшись, сорвалась на крик:
— Ничего подобного больше не случится!
— Ага, вот мы и добрались до сути дела.
— Я нахожусь здесь только потому, что беспокоюсь о детях.
— Лгунья! — Он угрожающе улыбнулся. — Неужели вы думаете, я не заметил, что каждый раз, когда я упоминаю о прошлом или просто смутно намекаю на него, вы становитесь буквально сама не своя?
Амелия крепко обхватила себя за плечи.
— Что ж, если и так, то лишь потому, что вчера вечером вы неустанно говорили об этом! И даже сегодня вы словно желаете напомнить мне о былом, о том, что я давно забыла!
Что ж, Гренвиллу все-таки удалось втянуть ее в ожесточенную словесную дуэль!
И тут он медленно, сверкая глазами, произнес:
— А вы хотя бы понимаете, что сейчас раздразнили быка красной тряпкой?
Что он имел в виду?
— Вы напьетесь и сегодня?
— Нет, не напьюсь. Вот только не лгите так открыто мне в лицо! Не говорите, что забыли вчерашний вечер, — воскликнул Гренвилл, и его темные глаза вспыхнули.
— Вы пугали меня, — попыталась она объяснить свой вчерашний трепет, — я никогда не видела вас в таком состоянии!
— И даже сейчас, — он направил на нее указующий перст, — вы дрожите, и мы оба знаем почему.
Амелия возмущенно вскрикнула. Но Гренвилл был прав: страстное желание так и бурлило в ее венах.
И тут он пренебрежительно бросил:
— Вам стоит держаться подальше от этого дома. Вам стоит держаться подальше от меня. Вам стоит отступиться от своей проклятой веры. Потому что вы все еще невинны. Вы невинны в душе, и даже не думайте отрицать это. У вас нет ни малейшего представления о том, что творится в мире, за пределами вашего дражайшего Корнуолла! Вы не имеете никакого понятия о том, что жизнь на самом деле сводится лишь к смерти, что смерть — повсюду, а все это великодушие — для дураков!