И Амелия поняла, что он действительно не позволит ей отказаться. А еще она осознала, что именно стоит за его предложением — безбедная жизнь в Лондоне, где можно было не тревожиться о войне, вражеских солдатах, шпионах или наемных убийцах. Там она могла не волноваться по поводу вторжения французов. Могла не беспокоиться о том, где достать еду, что поставить на стол. Ее единственными хлопотами были бы заботы о детях.
И все-таки существовало нечто посерьезнее этих забот. Сумеет ли Амелия совладать с собственными смутными чувствами к прошлому, которое их связывало? И как быть с притяжением, возникшим между ними?
Но там мама была бы в безопасности. Да и дети Саймона нуждались в ней.
— Я вижу, что вы наконец-то заинтересовались моим предложением. — Его глаза наполнились ярким светом.
— Да, я заинтересована. Ваши дети — все трое — заинтересовали меня с момента первой встречи.
Улыбка сбежала с его лица.
— Мне это известно.
— Малышка — ваша дочь, Гренвилл. Почему вы до сих пор не дали ей имя? Вы ведь видели ее, не так ли? Как же вы могли не полюбить ее всей душой?
Саймон безмолвно смотрел на Амелию, скрестив руки на груди. Потом, наконец, произнес:
— Я действительно не люблю ее, и меня не заботит, как ее назовут.
— Вы не любите ее! Как же так?
Он глубоко вздохнул:
— Вы все равно рано или поздно узнаете правду. Девочка — не моя дочь.
Амелия вскрикнула от изумления. Так сплетня оказалась правдой? Она горячо молилась, чтобы это было не так.
— Разумеется, это неправда — вы, несомненно, не можете верить в подобное!
— Это — незаконнорожденный ребенок.
Амелия остолбенела.
— Вы не можете быть уверены… — принялась она убеждать его.
Саймон мрачно взглянул на нее:
— О, я абсолютно уверен! Она не может быть моей, Амелия. Это невозможно.
И тут Амелия начала понимать, что он имел в виду.
На лице Гренвилла отразилось глубочайшее отвращение, и он признался:
— Я не был в постели Элизабет с момента зачатия Джона.
Амелия никак не могла поверить в то, что он говорил.
Выходит, он не был в постели с собственной женой долгие годы! Амелия никак не могла отвести взгляд от его темных сверкающих глаз.
— Итак? — настойчиво спросил Гренвилл.
Амелия прошептала:
— Я согласна.
И он расплылся в довольной улыбке.