Трей цыкнул.
– Это вы сейчас так говорите, но всё изменится, когда повстречаете своих суженых. Они всегда получают то, что хотят. – Он в шутку сердито посмотрел на Тарин. Она лучезарно улыбнулась.
Данте фыркнул.
– Послушай, я не говорю, что у меня не будет церемонии. Ты же знаешь, я люблю вечеринки, и если есть повод устроить гулянку, то я всегда только за. Но если ты намекаешь, что кто-то сможет вертеть мной как угодно, то чертовски ошибаешься.
Маркус повернулся к Доминику.
– Со всеми твоими речами, то это скорее ты будешь вертеть ими, – язвительно сказал он. – Ни одна женщина не сможет противостоять твоему очарованию.
Доминик улыбнулся.
– Или моему члену. О, мужик. Не беспокойся, я не стану его демонстрировать. Не хочу, чтобы вы чувствовали себя ущербными. И ради вашего здоровья и безопасности, думаю, его лучше держать в узде.
Когда Грета рассмеялась, Тарин даже рот открыла. Рассмеялась!
– Извините меня на секунду, – сказала Тарин, вставая, – Мне снова надо пописать.
Увидев, что Маркус и Трик пытались спрятать смешки, она шлепнула обоих по головам, проходя мимо стола.
– Эй, подожди, я пойду с тобой, – позвала Шайя.
– Итак, как ты себя чувствуешь? – спросила она, показывая на живот Тарин, пока они шли.
– Прекрасно, просто постоянная потребность писать раздражает. Как дела у тебя?
– Хорошо. Говоря о моче, клянусь, я только что едва не уписалась. Разве Доминик не веселый! Я давно так сильно не смеялась.
– Да, он такой. И очень симпатичный. Как и Ник.
– Не начинай пытаться играть в сваху.
– Зачем мне это? – спросила Тарин с притворной невинностью. Шайя фыркнула. Следуя зову природы, девушки отправились в ванную комнату, что находилась здесь же, в доме, а затем спустились по ступенькам в горе. К полному удивлению Тарин, Лэнс поджидал ее внизу.
– Я просто вернусь на вечеринку и подожду там, – сказала Шайя с озадаченным видом.
Тарин повернулась лицом к отцу и вопросительно подняла бровь.
Несколько секунд он попросту смотрел на нее. Затем, прочистив горло, наконец, заговорил.
– Я совершенно не собираюсь извиняться за то, как вел себя с тобой, но скажу, причина такого поведения, по большей части, была в следующем: ты так сильно походила на мать, что мне было куда труднее оправиться после ее смерти. Я знаю, это не извинение, и, как сказал, не собираюсь просить прощения. Чего ты так на меня смотришь?
Она нахмурилась сильнее.
– Просто это из-за того, как ты разговариваешь со мной, ну, нормально. Не уверена, чье лечение нам надо усилить – твое, или мое.
Он закатил глаза.
– В любом случае, как я говорил, хороший отец поддержал бы тебя после смерти твоей мамы. Может, иной отец не оттолкнул бы тебя, когда узнал о твоей латентности, или, возможно, он поступил так же, как я. Но я солгал, когда сказал, что твоя мама повернулась бы к тебе спиной. Она бы никогда так не поступила.