— Зачем это? — нахмурился Вэр. — Скоро я снова смогу колдовать. Так что это умение мне не понадобится. Верно, милая?
— Неверно, — я покачала головой. — А что ты будешь делать, когда у тебя снова пропадут магические силы?
— К тебе пойду, — беспечно пожал плечами мой братик. — Ты ведь не оставишь меня голодным, правда?
— Правда, — кивнула я. — А что ты будешь делать еще через раз?
Вэр хмыкнул.
— К тебе пойду… Ой! Прости, милая, я не хотел.
— Я знаю. Просто помни, что в отличие от тебя я не вечная.
Повисшее в воздухе тягостное молчание нарушил очнувшийся Кузьмяк (хотя я прекрасно знала, что мой котик только делает вид, будто бы он лишился чувств, как чувствительная барышня из дамских романов при виде паука) и еле живым голосом произнес:
— Мясо…
— Сейчас, — сказал Рэй, пытаясь не смотреть на провинившегося арахноида, хотя последнему и самому было не сладко.
Вернулся наемник через каких-то двадцать минут, неся в руках уже освежеванную заячью тушку.
— Мой спаситель! — объявил Кузьмяк, прижав лапку к груди. Он даже прослезился. — Я всегда знал, что ты не плохой человек и не оставишь бедное несчастное замученное собственной любимой хозяйкой и ее «родственниками» животное! Спасибо тебе, мил человек!
Мне показалось или я заметила улыбку на губах Рэя? Нет, примерещилось.
— Значит, сегодня у нас рагу из зайца с овощами под чесночным соусом! — объявила я и в ответ услышала дружное урчание наших животов. — Поняла-поняла. Уже начинаю. Кузьмяк, достань чеснок из вещь-мешка.
— Понял. Сейчас сделаю.
Через полтора часа еда была готова, а еще через полчаса исчезла в наших желудках.
— Хозяйка моя любимая! — с чувством произнес Кузьмяк. — Спасибо тебе огромное, что так вкусно накормила своего преданного спутника!
— Да, милая, было очень вкусно.
Теперь я ждала комплимента от Рэя, но как всегда он остался немногословен. И нужно признать, мне это в нем нравилось. Наемник медленно вытер губы салфеткой (я предварительно раздала каждому, и даже Кузьмяку), отряхнул одежду и, игнорируя бешеный вопль арахноида, наклонился ко мне. Его поцелуй был очень мягкий, нежный и… волнующий. Он сказал мне намного больше, чем самые приятные слова.
— Слушай ты, переросток! А ну убери руки от моей сестренки!
Рэй повернул голову к арахноиду, и последний осекся на полуслове. Боюсь себе даже представить, что Вэр узрел во взгляде наемника, но возмущения свои прекратил, а Рэй снова уселся на свое место.
— Кир, а может, чаю попьем? — предложил Кузьмяк.
— Киса, ты же не пьешь чай.
— Зато я ем печенье. А я знаю, что оно у тебя есть!