— Тут мы не только на кино, а черт те сколько насобираем! — обрадованно сказал Толька. И будто сглазил.
Бах! Бах! Бах — захлопали винтовочные выстрелы. Из мешков, что за мишенями, потекли струйки песка. Фью-у-у-у! — взвыла и прошла где-то над головами отрикошетившая пуля.
— Тикай! Стреляют! — заорал Толька, вскакивая.
— Ой, лышечко! — тонким голосом вскрикнул Сенька.
— Ложись!.. — еще громче их закричали Олег с Иваном.
Но Феодал и Сенька продолжали метаться, ища укрытия.
Tax! Tax! Tax! — щелкали пули в доски щитов и, разбрызгивая щепки, взметнув рыжие фонтанчики пыли, впивались в глину. Справа! Слева! У самых ног!..
Сколько это продолжалось? Наверно, несколько секунд. Но мальчишкам показалось; что прошла вечность, пока там, на огневом рубеже, заметили мечущиеся между щитами фигуры и приглушенная расстоянием, до их ушей долетела команда:
— Пре-кра-тить огонь!..
Наступившая вдруг тишина означала: «Всё! Спасены!» Но в то же время мелькнула и вторая мысль: «Бежать!» Она мигом поставила их на ноги, толкнула вперед, на штурм стены.
Скорей! Скорей!.. Первым забрался наверх Феодал, за ним — Иван с Олегом. И тут с середины стены сорвался Сенька.
По рву, топая сапогами, приближались красноармейцы.
Чувство опасности снова вскинуло Явора вверх. — Давай, Сенька! Давай! — закричали Олег и Ванька и, свесившись насколько возможно, схватили его за ворот тужурки.
И вовремя. Потому что нагруженные пулями карманы выпирали вперед, не давали Сеньке вплотную прижаться к стене, и он вот-вот снова сорвался бы вниз…
* * *
— Что вы принесли?.. Думаете себе, я с этим горохом возиться буду?! — поправив на тонком носу очки, ошарашил их приемщик ларька Цветмета. — Так нет. Я не буду!
— Почему?! Вы же сколько раз у нас пули принимали! — возмутились мальчишки.
— Ха! Принимал. А теперь НЕ принимаю! — отрезал приемщик. — Сдавайте целым куском.
— Значит, все нужно переплавить?! — ахнул Олег. — Но ведь на это сколько времени надо! А в четыре вы закрываете.
— Не в четыре, а в три, — уточнил приемщик, отворачиваясь. — Перед выходным мы работаем без перерыва. До трех!
— А после выходного можно? — спросил Явор.
— Мальчик. Ты же грамотный. Читай объявление!
На листке, приколотом кнопкой, печатными буквами было написано: «С 25-го ларек будет закрыт на переучет».
Как побитые собаки, возвращались мальчишки на Лермонтовскую. Сенька нырнул во двор. Оказалось, все в порядке. Мать еще не вернулась с дежурства в больнице.
Молча высыпали из карманов пули в чугунный котелок. Сенька хотел разжечь примус. Олег остановил его:
— Не надо. Все равно переплавить не успеем…