Конкурс? Знакомство с Матеушем?
Его любовь… и не просто любовь, но такая, которая заставит потерять голову… а ведь иначе, чем безумием, не объяснить было бы помолвку и свадьбу.
— Ничего, дорогая, — прадед помог закрепить венец. Он подавал шпильки, и Мазена со странным удовлетворением втыкала их в сложную прическу, всякий раз внутренне сжимаясь в ожидании боли. — Все закончилось именно так, как должно бы…
— Ты… знал?
Никогда нельзя было сказать наверняка, что именно было известно прадеду, пусть в отличие от многих иных своих потомков к Мазене он относился снисходительно.
— Кое о чем… ты показала себя сильной девочкой. Твоему супругу это понравилось.
Мазена прикрыла глаза.
Ее супруг… генерал-губернатор… и пожалуй, это лучшее, на что она могла бы рассчитывать…
— Все будет хорошо, дорогая, — сухие пальцы прадеда приподняли подбородок, а губы коснулись лба. — Вот увидишь…
— Если ты знал, что все с самого начала… почему не остановил его?
Опасный вопрос.
Прадед никогда ни перед кем не отчитывался. Но если он сам заговорил с Мазеной? Неспроста ведь… не случайно…
— Я должен был убедиться, что мой внучок не способен стать во главе рода, — хитро усмехнувшись, ответил старик. — В нем есть сила, но нет ума… прискорбно. Ты — другое дело…
— Я?
Мазена коснулась ожерелья, и гневно полыхнули зеленью старые камни, словно ожили от этого прикосновения.
— Ты, дорогая… если будешь осторожна. Главное, не спешить… выйдешь замуж… присмотришься к супругу… а там…
— Отец…
…не допустит и мысли о том, что Мазена…
— Увы, ему не так долго осталось, — прадед поднялся и, вновь превратившись в дряхлого старика, заковылял к двери. — За свои ошибки нужно отвечать.
У двери прадед остановился и, не оборачиваясь, сказал:
— Корона может быть разной, Мазена. Но какой бы ни была, она опасное украшение. А потому, будь осторожна.
— Спасибо, — Мазена закрыла глаза, а когда открыла, то вновь увидела призрак отца за плечами.
— Что он тебе сказал?
…то, что скоро его, вечной тени, довлеющей над жизнью Мазены, не станет.
…он уже мертв?
…или пока еще жив, если так, то ненадолго… и наверное, его можно попытаться спасти…
— Ничего, папа, — улыбнулась Мазена, касаясь тяжелого обруча на голове. — Ничего важного…