— Откуда ты знаешь?
— Если бы не любил, думал бы о своей пользе, а не о твоей…
— Ты… — Евдокия отстранилась. — Ты подслушивал?
— Конечно, — без тени смущения признался Лютик. — Я ведь должен был знать, что он тебя не обидит…
Наверное. И смешно, и немного стыдно оттого, что Лютик слышал все.
— Дай ему время, Евдокия, — от Лютика пахло весенним лугом и еще, кажется, любимыми мамиными духами.
— Сколько?
— Столько, сколько понадобится, чтобы разобраться с собой…
— А мне что делать?
— Чемоданы собирать. Мы уезжаем.
— Куда?
— Для начала в Познаньск, — он сам вытер заплаканные Евдокиины щеки.
— А дальше? — что-то в тоне Лютика заставило Евдокию насторожиться. — Что-то случилось?
— Как сказать…
— Случилось, — сделала вывод Евдокия и нос потрогала. Вот наверняка распух. Глаза чешутся. А выглядит она и вовсе жалко… и самой смешно, не так давно Евдокии было плевать на то, как она выглядит. Ныне же… что изменилось?
Многое.
— Присядь, — Лютик подвел к полосатой банкетке. — Дело в том, что… нам придется уехать.
— Нам?
— Здесь Модесту не вылечат…
— Ей хуже? — острая игла кольнула сердце.
А ведь Евдокия о маме и не вспоминала… привыкла, что у той всегда и все хорошо… страдает, слезы льет…
— Нет, — Лютик взял ее за руку. — Не хуже. Она не хочет ехать, но ваши медикусы со мной согласны. В Пресветлом лесу… будет легче.
Он потер переносицу.
— Мне разрешили вернуться домой… точнее, не разрешили, мне никто не запрещал. Но теперь я знаю, что меня рады будут видеть. Модесте помогут.
— Алена…
— Ей придется отправиться с нами. Она моей крови. Ты не обиделась?
Евдокия покачала головой. На что обижаться?
— Ты для меня тоже родная, но дело в способностях… я не думал, что Аленка их унаследует, но ошибался. Ты ведь видела?
Видела.
Белое пламя.
И сестра, которая перестала быть собой, превратившись в существо древнее, чуждое всего человеческого. И то существо никуда не исчезло, спряталась в Аленку, ждет своего часа.
Лютик кивнул, словно вновь заглянул в Евдокиины мысли:
— Сила без умения с нею совладать опасна. Аленка должна учиться.
— А я… что будет со мной?
— Ничего, — Лютик коснулся щеки. — Ты можешь отправиться с нами, если захочешь…
— И что я буду там делать? Унитазы эльфам продавать?
— Хотя бы и так. Кто сказал, что эльфам не нужны унитазы? Но если захочешь остаться здесь, то генеральную доверенность Модеста выправила. А оспорить ее теперь не посмеют.
— Почему?
Евдокия чувствовала себя… брошенной?
Они уедут.
Мама и Лютик… и Аленка тоже… в Пресветлый лес и надолго… она же останется, пусть по собственному решению, но все одно обидно.