Шкер, выслушав меня, скрипнул зубами и громко, чтобы услышала Ксюха, заявил:
— Ксюш, а меня тут другая женщина зовет. Хочет наглядно пояснить, что значит фурычит…
Мгновение — затем дверь напротив резко распахнулась, и на пороге появилась заплаканная Ксюша. Она зверем глянула на провинившегося почти мужа, следом — на нас с Дэнартом, затем с недоумением — в коридор, а потом снова злобно — на Шкера.
— Ага, раз открыла, среагировала, значит нужен! Я помню, вы со Светой на эту тему говорили… обсуждая всех земных козлов. Ичи, родная моя, я не козел и постараюсь доказать это!
Шкер своим внушительным кряжистым телом отодвинул воинственную супругу в сторону и, протиснувшись мимо нее в комнату, закрыл дверь.
— Ичи — это что? — нахмурилась я.
— Милая красивая зверюшка домашняя. Дома увидишь, у меня живет одна, — быстро пояснил Дэнарт, заводя меня в комнату и закрывая дверь.
Не дав мне опомниться, содрал комбез и уложил на кровать. Потом сам улегся со словами:
— Устала, наверное! Не хочешь сейчас, ничего страшного. Потом… как-нибудь.
Прижал меня к груди, чуть придавив рукой, и удовлетворенно задышал в макушку.
Как ни странно, но ощутив тепло мужского тела, я быстро успокоилась, расслабилась и незаметно для себя уснула, едва успев подумать, что наконец — то длинный тяжелый день закончился.
Поцелуи — нежные и легкие как касание крыльев бабочки — порхали по моей груди, животу, рукам. Потом ласковые губы облюбовали мою ладошку, щекотно рисуя незамысловатые узоры на чувствительной коже с помощью языка.
— Дэ-э-эн… ну что ты за человек, а? Я же спать хочу! — простонала я, накрывая голову подушкой.
Подушка отлетела в сторону, а надо мной довольно проурчали:
— Я не человек, мне можно. А поспать ты всегда успеешь… потом.
Промычав что-то недовольно-невнятное, я почувствовала, как эшарт коснулся основания моей шеи и прикусил слегка, заставив вздрогнуть и распахнуть глаза. Широкая ладонь неспешно прошлась по моей спине, посылая волну приятных ощущений, погладила поясницу, осторожно обходя больную руку, которую после душа Шкер забинтовал эластичной тканью, а я устроила на боку, и спустилась к колену.
— Марьяна, какая у тебя кожа неясная, тонкая… — прошелестел Дэнарт, лаская внутреннюю сторону моего бедра, затем мягко сжимая ягодицу.
— Дэн, я тебя не простила за вчерашнее! — попыталась прервать это безобразие.
Кто бы меня еще послушал? Теперь покусывания и легкие поцелуи дракона — ну чего ему не спится, ведь целый день меня на горбу таскал! — перемешались с массажем, упорно заставляя проснуться и включиться в его игру.