— Юлька, иди сюда! — зычно позвала незнакомую мне женщину Ксюша.
— Юлька? А я было решила, что она… — но высказать свои предположения не успела.
Ксюша тут же пояснила:
— На самом деле Джулия. Юлька — это я так дурачусь, любя. Не поверишь, но она с третьего корабля крабов. Сама из Португалии. Джулия в Амстердаме у друзей гостила, когда началось тоже самое, что и у вас, на балкон полусонная выбежала, и ее прямо оттуда и взяли. Вместе с любовником! Ему повезло меньше, как ты уже догадываешься.
Хмурая Джулия залезла в воду, ее тоже нагота не смущала, учитывая через что мы все прошли. Она одарила меня вежливой, но грустной улыбкой. Я все представилась, протягивая ей правую ладонь:
— Марьяна Волоцкая! Очень рада знакомству!
Буквально через секунду я ошеломленно выдохнула:
— Девочки, а ведь мы все даже между собой теперь говорим на языке адаптеров… Неужели эти уроды стерли наши собственные языки в памяти. Или заменили на нужный им? Хотя, у меня некоторые слова и ассоциации на русском остались… Странно все…
Света, пожевав губу, грустно ответила:
— Когда я беседовала обо всем произошедшем с нами в плену с Эгером, он сказал, что это вероятнее всего. А еще, может быть, прежние языки как-то подавили, выведя на первый план, внушенный нам. Эшарты уже дома разберутся…
Я осторожно спросила:
— Света, ты о нем так спокойно говоришь. Неужели он тебя не пугает?
Подруга хмыкнула, словно удовлетворенная кошка откинулась на каменный бортик и поведала:
— Знаешь, Марьян. Ну кому я дома была нужна? У нас мужики большей частью на рафинированных худышек смотрят. Целлюлит теперь словно штамп о ВИЧ в медкнижке. А я чересчур большая, дебелая, как моя бабка говорила… А рядом с Эгером я впервые ощутила себя девчонкой… — женщина тепло улыбнулась. — Вообще, он мягкий по характеру.
Кира подплыла поближе и, трогательно заглядывая мне глаза, взяв ладонь в обе свои, участливо спросила:
— Марьяша, расскажи, как ты спаслась? Мы за тебя так сильно испугались — ты не представляешь!
Пришлось подробно рассказывать историю своего спасения. А в конце, выставив руку с серебряными браслетами, подытожить:
— Так что, благодаря вот этим браслетикам, я в лепешку не разбилась. Руку, конечно, сильно поранила и растяжение сильное, может даже связки порвала — не знаю, но зато — живая! А Дэнарт теперь испытывает муки совести за то, что улетел и даже вернуться не обещал.
Все четыре женщины изумленно таращились на меня, затаив дыхание. Первой отмерла Света и переспросила недоверчиво:
— Пятьдесят метров? Оттолкнулась — и все? Только связки на руке порвала?