Маран".
Я едва успел запечатать ответное письмо, чувствуя, как огромный груз упал с моей души, и надеясь, что война почти закончена, когда полог моей палатки резко поднялся и Йонг нетвердой походкой вошел внутрь.
— Выпей со мной, нумантиец, — потребовал он и поставил на стол почти пустую бутылку бренди.
Я вынул пробку и поднес горлышко к губам, решив, что в таком состоянии хиллмен вряд ли заметит мой маленький обман. Я был прав. Йонг выхватил бутылку, осушил ее и вытащил другую из внутреннего кармана своего плаща.
— Итак, что ты думаешь о нашей великой победе? — несмотря на опьянение, его голос звучал жестко и гневно.
— Сожалею, что твои части понесли такие большие потери, — сказал я.
— Сожалеешь? Да, нумантиец, я так и думал.
— Йонг, — сказал я. — Почему ты сердишься на меня? Я не виноват в том, что произошло.
Йонг яростно уставился на меня, потом медленно кивнул.
— Да, — согласился он. — Ты не виноват. Наверное, я сердит на всех и ни на кого в отдельности. Кроме одного человека.
Ты знаешь, сколько их умерло, сколько полегло? Один там, другой здесь, там взвод, тут рота — больше половины моих ребят!
Они ведь не похожи на других солдат. Нужно время, чтобы обучить человека не бросаться вперед очертя голову, но знать меру и отступать стиснув зубы, если прикажут. Пожалуй, это будет потруднее, чем обучить кавалериста.
Он выпил.
— Не могу понять, почему этот ублюдок сделал со мной такое.
— Тенедос?
— Это единственный ублюдок, который мне приходит на ум. Он сказал мне, что делать, и я делал. Не возражая, понимая, что из этого выйдет. К дьяволу ублюдка!
— Что ты делал? — поинтересовался я, стараясь вести себя дипломатично. Йонг в таком состоянии искал ссоры, а я знал, что хиллмены редко пользуются кулаками для улаживания своих разногласий, и сомневался, что даже трезвым я смогу выстоять против его кинжала.
— Он сказал, что использовал вас для отвлечения, чтобы прикрыть драгунов.
— И ты веришь этому?
— Верю.
Йонг очень пристально посмотрел на меня.
— Помнишь, когда-то давно я сказал, что хочу учиться чести у тебя?
— Помню. Но думаю, теперь я мог бы поучиться у тебя.
— Мне наплевать. Но я все-таки думаю, что ты говоришь правду. Тебе не кажется, что имелся лучший способ начать сражение? Тебе не кажется, что мои люди были брошены в мясорубку?
— С какой стати Тенедос мог хотеть этого? — спросил я. — Он знает цену твоим разведчикам. Проклятье, парень, да он же сам создал эти войска!
— Да, — неохотно признал Йонг. — Не знаю, почему он решил пожертвовать нами. Но, по-моему, он это сделал.
— Почему?