Келлан улыбнулся, поцеловал меня в последний раз и пошел записывать свой шедевр. Наушники были надеты, инструменты – подключены. Вспыхнуло освещение. Эван укрылся в своей барабанной конурке, а Келлан отправился в вокальное помещение. Захватывающее зрелище, но, как оказалось, несколько муторное. Запись требовала многих репетиций. Песня исполнялась несколько раз, чтобы в дальнейшем можно было выбрать лучший вариант. На пятом или шестом прогоне я перестала слушать и занялась своей книгой. Когда Келлан с ребятами закончили на сегодня, я трудилась над болезненным фрагментом.
– Готова? – спросил Келлан, сверкая глазами.
Я кивнула, встала и потянулась. Совершенно отсидела себе задницу! Наверное, в этом заключался мой профессиональный риск. Келлан простился со всеми – ребята напряженно вслушивались в песню, которую только что свели. Она звучала потрясающе, в миллион раз ярче и четче, чем в живом исполнении. От чистоты голоса Келлана я покрылась мурашками. Он обязательно воспарит!
Илай пожал Келлану руку со словами:
– Потренируйтесь пару дней – и займемся новой. Лады?
Келлан кивнул, и у меня чуть зашлось сердце. Если они собирались так быстро освоить новую песню, то Келлана мне не видать. Да не беда, никто из нас никуда не денется… Разве что пройдется по магазинам.
* * *
Следующие две недели пролетели в мирной расслабленности – во всяком случае, для меня. Я звонила родителям при каждом удобном случае. Мама расплакалась, когда я скинула ей фотографию нового кольца. Папа, успокоившийся лишь каплю, твердил свое: «Не смей никуда ходить без Келлана, слышишь?» Я улыбнулась: теперь он видел в Келлане защитника.
Тот же был очень занят. Группа разучила новую песню быстрее, чем я могла вообразить. Конечно, ребята лишь выучили ее, а не создали. Сочинение свежей мелодии требовало времени. Однажды я стала свидетельницей, как они три часа кряду пререкались из-за тридцатисекундной композиции. Всякий раз, когда я приближалась к их столу в баре «У Пита», они обсуждали ее. Ну, то есть Мэтт, Эван и Келлан. Гриффин же пытался убедить каждого, кто был готов его слушать, в непристойности логотипа «Старбакс»[7].
Разучив новую песню, группа приступила к ее записи. Я изо дня в день приходила на студию с Келланом, имея при себе новенький ноутбук, и исправно трудилась над книгой, пока Келлан занимался альбомом. Я была в восторге от столь удачного сочетания наших профессий. Работа Келлана способствовала моей. Мое сознание раскрывалось под действием его голоса и музыки, слова так и лились. Бывало, он уже заканчивал, а я хотела продолжать. Но Келлан знал, как убедить меня оставить компьютер и ехать домой. Он всегда умел соблазнять, в том числе и с помощью музыки.