«Спасибо за музыку», а для песни «Лети» подготовили минусовку.
В тесных звукоизолированных комнатах студии Тереза почувствовала себя маленькой и потерянной. Она не знала, чем именно Макс Хансен объяснил ее присутствие продюсеру и звукорежиссерам, но те явно смотрели на нее как на помеху, которую придется потерпеть.
Отчасти подобное отношение к ней сложилось из-за Терез. Та и шагу ступить без подруги не могла, даже затащила с собой в кабинку записи. Терезе приказали замереть: не шелестеть, не двигаться, дышать еле слышно. В общем, сделать так, будто ее там нет.
После домашней записи Терез процесс был уже знаком, она понимала, как следует работать с наушниками и микрофоном. Насколько Тереза могла судить, подруга уже с первой попытки спела превосходно. А не дышать ее могли и не просить — у Терезы и так дух перехватывало, когда она слышала пение Терез. В динамике раздался голос продюсера, который попросил Терез сделать акцент на такой-то фразе, быть посдержанней в первом куплете и тому подобное. Терез точно выполнила все указания, и после еще двух дублей продюсер остался полностью доволен.
Спустя час был готов черновой вариант трека «Лети». Почему его называли «черновым», Тереза не понимала, ведь звучала песня уже так, будто ее играют по радио. Услышав первые строчки куплета, девочка подумала: «Это моя песня. Я написала эти слова». От этих мыслей мурашки побежали у нее по телу. Сотрудников студии результат тоже впечатлил, и они стали снисходительней глядеть на Терезу. Один парень лет двадцати даже подошел к ней и похвалил: «Недурной текст, кстати». Тереза уткнулась взглядом в пол, покраснев. Отвечать на злость она хорошо умела, а реагировать на дружелюбие и похвалу пока получалось плохо.
Песня продолжала играть и звучала гораздо профессиональней, чем раньше, но Терезе показалось, что по сравнению с той простой, домашней версией в ней чего-то не хватало. Песня будто что-то утратила в процессе переделки. Девочка не смогла бы объяснить, что именно, и не решилась сказать об этом вслух, понимая: от нее все равно отмахнутся. Эти люди, наверное, лучше ее понимают, что здесь происходит.
Затем настал черед кавера. Терез спела последнюю строчку, и все звукоинженеры застыли с открытым ртом за микшерным пультом. А потом продюсер включил динамик, выведенный в кабину записи, чтобы девочки услышали аплодисменты.
Макс Хансен был доволен проведенной работой и сказал, что теперь у них есть отличный материал. Тереза попросила, чтобы им дали диск с черновой записью, но Макс объяснил, что это невозможно. Они же не хотят, чтобы треки получили распространение преждевременно, верно? Лучше всего, если девочки удалят даже домашнюю версию со своего компьютера.