— Пусто… Внутри совершенно пусто, — произнесла она.
— И тебе плохо от этого? — спросила Тереза. Линн нахмурила брови, будто не поняла вопроса.
— Внутри пустота, — повторила она. — Это ни плохо, ни хорошо. Это никак.
Шагнув к Терез, она обняла ее. Терез не сопротивлялась, но на объятие отвечать не стала.
— Спасибо, спасибо тебе! — послышался громкий шепот Линн.
Солнце показалось над верхушками деревьев по ту сторону озера, когда очередь дошла до Терезы. Она решила быть последней, чтобы увидеть, как все получится у других, прежде чем пройти ритуал обращения самой.
Бoльшая половина девочек отреагировала так же, как Линн. Кто-то из них теперь сидел на пригорке, глядя вдаль, или мечтательно бродил по кромке озера, словно утренний туман, стелющийся над водой. Все были измождены, но спать никто не хотел.
Постороннего наблюдателя, друзей или родителей — в особенности родителей, — это жутко бы напугало, и они стали бы расспрашивать девочек, какая беда с ними приключилась. Ведь с ними действительно приключилась беда. Они все прошли через нечто ужасное.
Но пошло ли это им во вред?
Опять же зависит от того, чьего мнения спрашивать. Тереза не могла представить, чтобы какое-нибудь частное лицо, какой-нибудь официальный комитет или какое-нибудь учреждение благословило девочек на то, чем они занимались последние пять часов.
Никто бы этого не порекомендовал. Кроме Терез.
Терез сказала, это хорошо. А они всегда идут вслед за Терез.
Значит, это действительно им на пользу.
Пройти ритуал полностью удалось не всем. Малин, а потом и Каролин начали вопить, как только ящик опустили вниз, и продолжали кричать, пока гроб забрасывали землей. Остальным девочкам ничего не оставалось, как заполнить могилу землей и тут же начать ее раскапывать. Когда Малин и Каролин вытащили из могилы, у них была истерика. Они просто повалились на землю и начали рыдать.
Грузной Сесилии не хватило кислорода, поэтому, когда ее подняли наверх усилиями сразу четырех девочек, она была практически без сознания. Ее привели в чувство, и Сесилия жутко расстроилась. Ей так хотелось пробыть под землей подольше, но она снова потерпела неудачу. Вот так всегда.
Анна Л. оставалась под землей столько же, сколько и другие, но, когда гроб подняли наверх и Терез склонилась над ней, девочка отстранила ее рукой, поднялась сама и сказала, что ей нужно прогуляться. Ее не было около часа. Она вернулась с букетом полевых цветов, которые, стоя на мостках, бросила в озеро цветок за цветком.
Ронья так и не закричала. Прошло минут двадцать с того момента, как ее опустили в могилу, и девочки, уже побывавшие в гробу, стали тихонько обсуждать, на сколько хватает кислорода. Потом они не торопясь раскопали могилу. От Роньи по-прежнему никакого сигнала не поступало. Когда подняли крышку гроба, она лежала так же спокойно, как Линн, только потребовалось больше времени, чтобы ее разбудить. К этому моменту уже все, кроме Миранды и Терезы, побывали под землей, поэтому за Ронью никто не испугался.