— Гринго, — сказал он, поведя мушкетоном в сторону, идите в тень, выпейте водички. Через час мы проверим, насколько благотворно повлияли солнечные лучи на нашего пожилого друга.
Губы старика уже запеклись на солнце. Но он не промолвил ни слова, а злобная усмешка показала, что решимость не оставила его. Лицо главаря потемнела, мушкетон в его руке дрогнул.
Эдж потащился в тень, где бандиты потягивали воду из фляжек. Своей воды у американца не было, но ни один из бандитов с ним не поделился.
Прошло около получаса. Бандиты молчали. Все они, кроме одного, не замечали Эджа, который внимательно следил за Луисом, терпящим невыносимые муки под лучами полуденного солнца. Он чувствовал интерес к своей персоне, который проявлял Торрес, но был к нему равнодушен, пока тот не заговорил:
— У меня давно не было возможности поработать ножом. Боюсь потерять мастерство из-за отсутствии практики.
Все оживились. Эль Матадор пристально посмотрел на американца и его лицо расплылось в фамильярной усмешке.
— Я не уверен, что американец в самом деле знает то, в чем пытается нас уверить. — Но мы должны сохранить ему жизнь, если он все-таки говорил правду. Старичок-то наш скоро изжарится насмерть.
— Весьма признателен за заботу о моем здоровье, доброжелательно произнес Эдж.
— С другой стороны, Торрес, вы правы, — продолжил Эль Матадор. — Вы непревзойденный мастер ножа и ваше искусство не должно ржаветь. — Копнув сапогом землю, он улыбнулся. — Вы можете кроить его сколько угодно, но он не должен умереть, иначе умрете вы. В Мексике есть и другие мастера ножа.
Эдж посмотрел на Торреса. Тот был уверен, что сможет превратить американца в кровавую тряпку без малейшего риска для себя. Бандит извлек кинжал с длинным лезвием.
— Как с оружием для меня? — спросил Эдж, кинув быстрый взгляд на Матадора.
— Не в наших правилах выделять оружие врагу, — буркнул тот. Бандиты рассмеялись, Торрес поднялся и, рисуясь, сделал выпад, хотя до противника было слишком далеко. Эдж вскочил.
— У него довольно острый нрав, — пробормотал он, когда лезвие со свистом распороло воздух.
— Вы попали в точку, сеньор, — гнусно рассмеялся Эль Матадор.
Джо раскачивался и делал самые неожиданные прыжки.
— Хах! — вырывалось у Торреса почти при каждом взмахе.
Сначала его лицо, обезображенное шрамом, выражало несомненное удовольствие. Неровные зубы и глаза блестели, как сталь его оружия. Но когда ни один его выпад не достиг цели, он осознал, с каким ловким соперником связался на этот раз. Он помрачнел.
Эдж вначале был хмур. Его глаза безошибочно ловили каждое движение человека с кинжалом, губы были сжаты в прямую линию. Но спустя некоторое время лицо его разгладилось, а губы не раз кривились в ухмылке.