— Кроме того, нужно учитывать и ваш характер. — С этими словами Уоллингфорд выхватил уздечку из ее руки. Приятное тепло мгновенно улетучилось из его груди. — У меня вполне сносный характер.
— Ну конечно. Более интересного распутника я еще не встречала. И все же вы здесь, пытаетесь погрузиться в науку и все такое прочее. Вы невероятно умны. Все ваше высокомерие напускное. Кроме того, в вас чувствуется истинная… — Абигайль сделала паузу, — внутренняя сила. Достоинство, не имеющее никакого отношения к вашему титулу.
— И откуда только вы все это знаете? — Уоллингфорд неуклюже возился с кожаными ремнями, отчаянно пытаясь сосредоточиться именно на них, а не на этой метафизической загадке, стоящей перед ним.
— Я наблюдала за вами. За тем, как вы обращаетесь с лошадьми и с друзьями. Наблюдала, как вы ведете себя за ужином, когда мы собираемся вместе. Как я уже сказала, среди всех распутников Лондона вы такой один. — Абигайль вздохнула и покачала головой. — И все же вы распутник.
Люцифер фыркнул, уткнувшись носом в затянутую в перчатку ладонь хозяина.
— Я не распутник.
— Такие люди, как вы, не меняются. — Абигайль словно не слышала его слов. — Это самое распространенное и жестокое заблуждение, увековеченное представительницами слабого пола и подогреваемое романтической литературой. Мужчина со свободными взглядами на отношения не способен измениться. Даже если он влюбится и женится по любви. Рано или поздно его стремление заполучить новую женскую плоть пересилит любовь и преданность жене. Посмотрите на своего собственного отца.
— Упаси Боже, — пробормотал Уоллингфорд. — Он умер пятнадцать лет назад, а при жизни вовсе не являлся примером для подражания.
— Вот видите? Наверное, герцог, который может заполучить любую женщину, стоит лишь ему щелкнуть пальцами, не способен хранить верность. Просто само это понятие находится за пределами его понимания. И распространение его весьма ценного герцогского семени не просто его право, но и обязанность перед человечеством. С вами все в порядке?
— Что вы сказали? — выдавил Уоллингфорд между приступами кашля.
— Возможно, незамужней девушке не пристало обсуждать подобные вопросы, — сказала Абигайль, судя по всему, совершенно не испытывая раскаяния.
Уоллингфорд прикрыл глаза и сделал глубокий вдох в попытке успокоиться.
— Лучше? — весело спросила Абигайль.
Уоллингфорд потряс уздечкой.
— Ну и как, скажите на милость, это надевается?
— Просто подставьте ее Люциферу. Он наверняка знает, куда нужно сунуть морду. — В голосе мисс Харвуд сквозил смех.
«Герцогское семя», — неужели она в самом деле произнесла это вслух?