— Экономка? Кто она такая?
— Синьора Морини. Вы с ней не встречаетесь, потому что она все время проводит на кухне. Она рассказывает свои истории леди, а леди… она…
— Что?
— Она рассказывает их всем остальным!
— Мне не рассказывала. — Уоллингфорд почувствовал, как что-то с силой ткнулось ему в спину. Это был Люцифер. Просто удивительно, что конь оставил сочную траву и вновь подошел к нему. — По крайней мере после той первой ночи.
Джакомо сдвинул брови.
— И что же она вам рассказала?
— Что она почувствовала, будто в воздухе витает что-то странное. Женская болтовня, не более того. Послушайте, старина, мне кажется, вы раздуваете из мухи слона. Просто не обращайте на женщин внимания. Я, например, всегда так поступаю.
Джакомо упрямо стоял на своем:
— От нее все беды.
Уоллингфорд отмахнулся:
— Ну и что плохого в сказочных историях? Никто ведь не воспринимает их всерьез. Я никогда не верил в привидения и не собираюсь начинать.
— В самом деле, синьор? — Джакомо с тревогой посмотрел на герцога. — Вы не верите?
— Конечно, нет. Это всего лишь пустая болтовня. — Люцифер мордой ткнул герцога между лопаток с такой силой, что тот едва не упал.
— Вы не слушаете эти истории, синьор? — спросил Джакомо за его спиной.
Уоллингфорд почесал коню лоб в том самом месте, где его украшала белая отметина.
— Господи, ну конечно, нет! Если честно, я вообще никогда не слушаю женщин.
Джакомо глубоко вздохнул:
— Это хорошо. Вы разумный человек, синьор герцог. Неудивительно, что вы носите такой титул. Очень разумный, очень хороший, очень… мудрый человек.
Уоллингфорд прикрыл глаза и прижался лбом к широкому носу Люцифера. Исходящее от него тепло и тихий стук копыт прогнали пробегавший по спине холодок.
— Да, — сказал он. — Так мне говорили. — Затем выпрямился и обернулся, чтобы отпустить смотрителя, но того уже и след простыл.
— Если вы уйдете из этой комнаты, я всем расскажу о своих подозрениях. Расскажу, что замок посещают призраки.
Шагающая на кухню под шелест мерно раскачивающихся юбок экономка остановилась.
— Che cosa?
— Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду. Потому что говорите по-английски не хуже меня. — Абигайль понятия не имела, как общаться с призраками, поэтому решила, что голос должен звучать уверенно и решительно. В конце концов, это ведь она состоит из плоти и крови, однако эта самая плоть весьма неприлично дрожала в данный момент.
Синьора Морини обернулась, и Абигайль на мгновение усомнилась в своих подозрениях. Экономка вся состояла из ярких красок: на голове алел платок, а выбившиеся из-под него завитки блестели, точно эбонит, обрамляя бледное лицо.