— Синьор герцог! — Джакомо перекрестился. — Si, signore. Чтобы освятить дом… Э, весной Господь наш возрождается… — Он выразительно защелкал пальцами.
— Вы говорите о Пасхе? — догадался Уоллингфорд. Ну и ну! Неужели скоро Пасха?
— Да, Пасха! Женщины сегодня убираются в замке, grazie a Dio [6], но синьор Берк…
— Берк? Что, черт возьми, случилось с Берком? — сурово спросил Уоллингфорд. Жуткие картины замелькали у него перед глазами: взрыв газа, воспламенение мотора, пролитый на научный прибор чай. С тем, кто целыми днями возится с этими адскими агрегатами, может произойти все, что угодно.
Джакомо прижал руку к сердцу.
— Ему нужна помощь, синьор. У него есть провода… батареи… — Он подался вперед. — А эта дьявольская женщина, синьора Морини, любит приходить и мучить его…
— Ага! Значит, все-таки женщина!
Джакомо пожал плечами:
— Как знать, синьор герцог? Но лучше все же поберечься.
Уоллингфорд представил себе мастерскую Берка, залитую лучами солнца и заполненную разными механизмами, с ее мужскими запахами масла, металла и кожи, с тихим бормотанием и ругательствами Берка. Место для труда, открытий и изобретений. Где леди Морли спокойно может проворачивать свои проделки.
Поглощенный собственными проблемами, Уоллингфорд совсем забыл про Берка. Умного, непреклонного Берка, своего дорогого друга, который оказался легкой добычей для вдовствующей маркизы Морли.
А еще, и это было очень важно, Абигайль Харвуд ни за что не придет в голову посетить мастерскую Берка таким чудесным весенним утром.
Уоллингфорд перекинул седло через руку.
— Больше ни слова, приятель. Я немедленно отправляюсь к нему.
Абигайль смотрела на блюдо, стоявшее на обеденном столе.
— Вы уверены? — спросила она.
— Si, синьорина. Это традиция. Священник благословляет яйца, чтобы замок наполнился жизнью. — Экономка кивнула головой, покрытой сегодня белым платком, призванным, видимо, почтить непорочность Всевышнего и его представителя на земле, и провела рукой по глянцевитым белым яйцам, лежащим на расписном праздничном блюде.
— Вы действительно в это верите?
Синьора Морини бросила на англичанку укоризненный взгляд.
— Синьорина, вы верите в великое проклятие, но не верите в яйца?
— Но они кажутся такими… обычными. — Абигайль вновь посмотрела на гладкую белую скорлупу, в которой не было ни капли волшебства. — Я только сегодня принесла их из курятника вместе с остальными.
— Сейчас с ними действительно ничего не происходит, — уверенно произнесла синьора Морини. — Но вот после благословения…
— А вы уверены, что этот ваш священник действительно знает, что делает? Не спутает ли молитвы? Наши планы и так очень хрупки, Морини. — Абигайль принялась стучать по деревянной столешнице пальцами с обломанными ногтями. — Прошлой ночью мне пришлось очень непросто в общении с герцогом. Он совершенно не восприимчив ко всякого рода флирту и романтике, не говоря уже о безумной любви, которая нам необходима для снятия проклятия. Он едва не застукал Роланда и Лилибет в библиотеке. Вот тогда точно был бы конец всему!