Наблюдая за тем, как он идет в ванную, она чуть не вздрогнула от внезапно всплывшей в памяти картины. Миа лежит в их лондонской ванной на черно-белом плиточном полу, точно поверженная пешка на шахматной доске. Зеленое, нефритового цвета, платье – платье Кейти – перекрутилось у нее на талии. Когда Миа подняла голову и увидела стоявшую у двери Кейти, она отвернулась, не в состоянии смотреть ей в глаза. И это произошло той самой ночью.
Эд принес коробку салфеток.
– Той ночью, когда ты переспал с Миа, – произнесла она леденяще безразличным тоном, – она отключилась дома на полу в ванной. Утром я наткнулась на нее.
Эд не шевельнулся.
– Как же можно было дойти до такого состояния?
– Мы оба были пьяны.
Она посмотрела в окно. Едва ли ее занимал вид озера в лучах предвечернего солнца или раскинувшиеся за ним первозданные виноградники – ей вспоминалось кое-что еще из того дня. Кейти готовила на кухне ризотто, когда появилась экипированная для пробежки Миа. Она вспомнила, как поинтересовалась, не болит ли у Миа голова и не нужен ли ей пластырь для пораненной ноги. Именно тогда Миа и объявила о том, что собирается путешествовать.
Она вновь повернулась к Эду.
– После того как Миа с тобой трахнулась, она забронировала билет, чтобы сбежать и скрыться!
Он не пытался делать вид, что его коробит от ее тона и выражений: возможно, в какой-то мере он уже успел привыкнуть к этой новой Кейти, у которой слезы сменялись гневом, точно по щелчку выключателя.
– Узнав о ее намерениях, я пришла к тебе. – Оставленная ею на остывающей плите сковородка с подгоревшим луком наполнила неприятным запахом всю квартиру, и он еще долго напоминал о себе. – Я была расстроена тем, что она уезжает, и, помнишь, что ты на это сказал? «Смена обстановки пойдет ей на пользу». Я думала, ты хоть как-то мне сопереживаешь, а оказалось – ты лишь обрадовался ее отъезду.
– Кейти…
Самообладание вернулось к ней, и она была непоколебима.
– Если бы не ты, – продолжила она на повышенных тонах, – она бы себя так не чувствовала. Я знала, что этому должно быть какое-то объяснение. Я даже пыталась поговорить с тобой об этом после похорон, но ты сказал, что Миа просто была молода и импульсивна и ей все наскучило. – От негодования у нее горело в горле и сводило челюсть. – Если бы ты ее не трахнул, она бы не поехала ни в какие путешествия. И не оказалась бы на Бали. И на той скале. Во всем виноват ты, Эд. Ты!
– Прекрати! Я не принуждал ее к сексу. И не заставлял ехать ни в какое путешествие. И тем более бросаться с какой-то скалы.
– Что ты сказал? – Ее глаза широко раскрылись.