Майер встает. Боргбьорг стряхивает в рот последние камни пива.
— Вы меня не дослушали, — спокойно говорит Нексе и сопя встает. — Для меня ваши проекты — смесь военных спекуляций, империализма и партийного предательства.
Майер наклоняется к Нексе, его маленькие глазки сощуриваются. Но нельзя сказать, что он обескуражен, для этого он слишком верит в низкие стороны человечьей сути.
— Вы можете говорить что угодно. Социал-демократию отличает безграничное терпение. В этом наша сила. Но помогите получить рабочих.
Нексе молчит, ошеломленный этой наглостью.
— Господин Нексе, вы должны быть на стороне прогресса. Поверьте, вы не прогадаете. — Майер делает красноречивый торгашеский жест. — И после победы мы вспомним, кто был с нами и кто против нас.
Нексе взбешен, он уже не владеет собой.
— Вот Бог, а вот порог! — говорит он, дрожа от ярости.
— Ты что… выгоняешь нас? — потрясен Боргбьорг.
— Не будем горячиться, — с поразительным хладнокровием говорит Майер. — Подумайте обо всем хорошенько, дорогой Нексе, ставка слишком высока.
— Вон! — только и сказал Нексе.
Майер подхватил Боргбьорга и увлек за собой. В комнату вошла встревоженная Маргрете.
— До чего дошло! — с горечью и презрением говорит Нексе. — Бонзы хотели купить меня, чтобы я вел военную пропаганду в пользу юнкеров.
— Что же все это значит, Мартин? — с болью говорит Маргрете. — В моей семье молились на первых рабочих лидеров. И куда они пришли?
— К предательству. Когда-то я сетовал, что мы ходим по кругу, но вот мы двинулись вперед — прямо в объятия капиталистов. Очевидно, такова неизбежная судьба реформизма.
— Но ты хорошо вмазал им, — мстительно говорит Маргрете.
— Это чепуха! Но я вмажу, да и не раз, через прессу… Я иду работать. Спать буду в кабинете.
— Опять? — говорит она с упреком. — Ты же обещал мне…
— Не сердись, дорогая, так надо.
— Неужели твоя «Дитте» не может подождать, пока ты окрепнешь?
— «Дитте» может, не могут рабочие, которых хотят гнусно надуть. «Сколько стоит мешок кокса?» — хорошее название для статьи?..
…Раннее утро. Нексе сидит в своем кабинете, исписывая последние листы бумаги. От кофейной чашки на столе пятно.
Внезапно он поднимает голову. Снаружи слышны шаги. Почтальон принес газету. Нексе выходит, берет еще сыроватый номер «Социал-демократен», благодарит почтальона и закрывает за ним дверь. Через весь газетный лист — огромная шапка: «БОЛЬШЕВИКИ ВЗЯЛИ ВЛАСТЬ В РОССИИ».
На миг он прикрывает глаза. Потом смотрит в окно на розовеющий зунд. На востоке поднимается солнце.
— Грета!.. — кричит он во всю силу легких. — Грета!..