Нексе замешивается в толпу. Он видит пустые, готовые на все лица, ноги в сапогах, жестко отбивающие шаг, хваткие руки убийц, и с болью сердечной прозревает будущее этой страны.
Но пожалуй, еще страшнее — реакция зрителей. В глазах людей, еще не оправившихся от тяжелого военного разгрома, — восторг, упоение. Многие кидают цветы. Какая-то старушка в вечном трауре (по виду генеральская вдова) хочет бросить букетик белых роз, но ей никак не удается. Стоящий рядом гигант с маленькой головой берет букетик и ловко кидает прямо в руки возглавляющего очередную колонну офицера. Но тот пренебрегает этим трогательным знаком внимания, и букетик падает на мостовую под сапоги шагающих нацистов. Неудача ничуть не смутила гиганта, он продолжает приветственно махать рукой и кричать: «Хох!»
— Социал-демократический букет под ногами нацистов? — обратился к нему Нексе.
Майер — это был он — удивленно обернулся.
— Ах, это вы-ы!.. — кисло протянул он.
— Поучительное зрелище, — продолжает издеваться Нексе. — Социал-демократия устилает фашистам путь розами.
— Вы политически безграмотны, — обозлился Майер. — Фашизм в Италии. Это движение называется национал-социализм. Как звучит в ваших ушах второе слово?
— В сочетании с первым — отвратительно.
— Ни черта вы не понимаете! Это молодость Германии. Пора влить каплю свежей, горячей крови в дряхлую иудейскую сукровицу Веймарской республики.
— Вон что! Далеко же вы ушли, Майер, с той встречи на вокзале.
— Да, мы не стоим на месте. Германия очнулась от летаргии, громада двинулась…
— Почему социал-демократия всегда склоняется перед грубой силой?
— Вы обречены быть среди неудачников, Нексе.
— А вы среди победителей.
— Да, потому что я чувствую, куда дует ветер истории.
— Бог даст, мы еще вспомним об этом разговоре…
Над колонной появляется портрет человека с косой челкой и чаплинскими усиками. Толпа восторженно приветствует его.
— А вот и ваш спившийся шизофреник…
— Тс! — Майер наступил Нексе на ногу.
— Предводитель молокососов и сумасшедших, — невозмутимо продолжает Нексе.
— Вы с ума сошли!
— Просто повторяю ваши слова.
— Я этого никогда не говорил, зарубите себе на носу, — Майер приблизил свое мерзкое, искаженное страхом и злобой лицо вплотную к Нексе, — если хотите жить в Германии!
— Нет, Майер, в такой Германии я жить не хочу…
…А когда Нексе вернулся домой, Иоганна спросила тревожно:
— Ну, что ты видел?
— Я видел, что социал-демократия уступает страну коричневым. Вот что я думаю, Иоганна: для нас самое лучшее уехать в Данию, если ты в состоянии покинуть родину.
— Моя родина там, где ты, — просто сказала Иоганна.