— Что новенького в Петербурге? — продолжала Марфа Ивановна. — Наследника-то видели? Здесь сплетники говорят, что наш Петр Федорович в бо-ольшом ущербе.
— Ма-арфа Ивановна, ма-атушка… — укоризненно протянул посланник.
— Но мы не верим, не верим, — тут же согласилась она с мужем.
— Спасибо. Все. Очень сыт! — категорично произнес Саша, приподнимаясь из-за стола. — Поверьте, у нас действительно неотложные дела.
— Ка-ак? — потрясенная Марфа Ивановна всплеснула руками. — А щи монастырские с грибочками да потрошками?
Она открыла супницу, из которой повалил соблазнительного запаха пар.
— Ма-атушка, в постный-то день, — укоризненно заметил граф.
— Ничего… Бог милостив, — мягко отозвалась жена.
— С потрошками — его любимое блюдо, — вдруг весело сказал Алеша, указывая на друга.
Саша от неожиданности плюхнулся на стул, с недоумением посмотрел на друга.
Марфа Ивановна была в полном восторге:
— Правда?
Она протянула Саше полную тарелку щей. Тот уставился на них обреченно.
Внезапно начали гулко бить напольные часы, и, вторя им, запели, застучали, защелкали прочие часы, большие и малые, — ими, казалось, были заполнены все комнаты.
— Я вынужден откланяться, господа, — сказал граф, вставая. — У меня сегодня почтовый день. Я должен подготовить письма к приезду кареты.
Алеша подался вперед. — Ваша светлость, — произнес он, поспешно вставая и чуть не опрокинув при этом бокал вина, — позвольте воспользоваться вашей почтой. У меня жена и сынишка в Петербурге.
— К вашим услугам, — с готовностью согласился Чернышев.
Граф и Алеша вышли из комнаты. В кабинете граф положил перед Алешей бумагу и очиненные перья.
— Пишите скорей.
К удивлению графа, Алеша не сел за стол, а вытянулся в струнку, щелкнул каблуками и четко, по-военному отрапортовал:
— Ваша светлость, у меня к вам поручение. — Он протянул ему пакет. — Тайная депеша от вице-канцлера Бестужева.
Граф серьезным и внимательным взглядом окинул Алешу и вскрыл пакет.
В опустевшей столовой Саша шагал из угла в угол, поглядывая на часы.
Дверь скрипнула, и в комнату вошли Марфа Ивановна и умытая, похорошевшая Анастасия. Плечи ее тоже украшал пуховый платок.
— Вот она у нас какая красавица! — любовно сказала Марфа Ивановна. — А не назовись она мне давеча, — обратилась Марфа Ивановна к Саше, — я б ее и не признала. И немудрено — десять лет не видела. — Она проницательно поглядела на молодых людей и добавила: — Ну вы тут побеседуйте, а я с кофием потороплю. — И вышла.
Саша и Анастасия обнялись.
— Все хорошо, голубчик Сашенька! — радостно прошептала Анастасия. — Марфа Ивановна — добрейшая женщина. Она обещала мне кров и защиту. Только как без тебя будет тоскливо!..