Некоторые историки упрекают этот институт в том, что он состоял из людей "неблагородных", "парвеню". Это было не совсем так: наряду с ними, в совете было представлена и высшая знать. Членом совета был даже брат короля Карл Валуа, а позднее и королевские сыновья.
Вместе с тем ни один историк не может отказать этим "парвеню" в исключительных административных и организационных способностях и в успехе их усилий сделать королевство Капетов сильным государством. Более того, королевский совет, или попросту легисты, как чаще называли его членов, предвосхищает и такие институции, как в частности, Генеральные штаты. Например, в период обострения отношений между Филиппом Красивым и папой римским Бонифацием VIII, в 1302 году, легисты собрали в парижском соборе Нотр-Дам представителей светских и церковных феодалов вместе с представителями королевских городов, добившись от них не только полной поддержки действиям короля, но и пробудив в собравшихся "сословиях" должное национальное самосознание.
Усиление центральной королевской власти и увеличение значения королевского совета вызвало необходимость настоящей столицы -- главного города, где работали бы центральные органы, хранились государственные бумаги и проч. Хотя Капеты и раньше признавали Париж своей резиденцией, все же они не задерживались в нем надолго, проживая преимущественно в замках -- своих и своих вассалов. Только при Филиппе Красивом Париж становится столицей в полном смысле этого слова.
Одновременно в центре Парижа, а западной части острова Ситэ на Сене растет великолепный архитектурный комплекс, до сих пор вызывающий восхищение туристов. В него входит королевский дворец, место заседаний его совета, парижского парламента (так назывался тогда судебный двор), позднее -органов сословного представительства. Строительство этого комплекса велось многие годы и завершилось незадолго до смерти Филиппа Красивого.
В то время как до сих пор король был единственным -- да еще в значительной мере символическим - связующим звеном французского государства, раздробленного на самоуправляемые вассальные поместья, ныне формируется продуманная система государственного управления. Возникает институт королевских чиновников, возглавлявших судебно-административные округи: в северной Франции -- бальи, в южной -- сенешалы.
При этом парижские -- уже по-настоящему центральные -- учреждения руководят всей системой управления на территории Франции. В случае несогласия с их действиями можно было апеллировать к королю. Судя по всему, Филипп Красивый сознавал растущий вес своего могущества: его правление достигло почти абсолютистской степени. "Он и король, и император, и папа римский в своей стране", -- характеризовал Филиппа IV арагонский посол при французском дворе. (Что опять-таки не согласуется с утверждением, что Филипп был всего лишь "игрушкой в руках ловких советников").