Я спустился вниз и перерыл всю комнату: паркет, потолок и стены.
Молотком и пробойником я прозондировал, квадратами по шесть дюймов, все площади поверхности комнаты. Все было нормально.
За три недели так же тщательно, я обшарил весь замок, ничего однако не обнаружив. Я пошел дальше: однажды ночью, услышав начавшийся свист, подключил микрофон. Если свист производился каким-либо механизмом, я бы непременно выявил способ его действия. Это, как вам еще предстоит узнать, современное средство обследования.
Конечно же, я не думал, что кто-нибудь из соперников Тассока установил такой механизм, но не исключалось другое решение: годы назад могли спрятать свисток, призванный отпугивать любопытных и внушать, что комната с привидениями. И в этом случае кто-либо знакомый с секретом мог использовать его, чтобы сыграть с Тассоком демоническую шутку. После того как микрофонный анализ стен ничего не дал, у меня больше не осталось никаких сомнений: комната была с привидениями.
Тем временем каждую ночь, а иногда и в течение всей ночи, свист нестерпимо скрежетал на весь замок. Злой Дух бесился из-за моих исследований? Несколько раз бесшумно, в одних носках, я поднимался на цыпочках к запечатанной комнате. Когда я подбирался к ней, свист превращался в издевательский, словно Оно видело меня сквозь закрытую дверь. Часами я простаивал там неподвижно, прислушиваясь к комнате с таким ощущением, будто потревожил шабаш.
К концу первой недели я натянул волоски вдоль всех стен и потолка. Напротив, на полу из полированного камня, я разложил маленькие бесцветные облатки для запечатывания писем, повернутые липкой стороной вверх. Каждая облатка была пронумерована и расположена в строго определенном порядке, что могло позволить мне проследить приходы и уходы Живого Создания. Таким образом, было невозможно проникнуть в комнату, не оставив следов. Но ничто не было потревожено, и я уже начинал склоняться к мысли, что мне придется провести ночь в Магнетической Пятиконечной Звезде. Представляете? Это отдавало несомненным сумасшествием, но я уже настолько исчерпался, что готов был испробовать что угодно.
Однажды вечером, ближе к полуночи, я разорвал печать на дверях, чтобы бросить быстрый взгляд в комнату. Вой безумия встретил меня. Стены, казалось, разбухали, словно намереваясь меня раздавить. Должно быть, это следствие моего воображения, но и одного воя вполне хватило, чтобы я сразу же захлопнул дверь. Ноги стали ватными. Вам, вероятно, знакомо это ощущение.
Я уже достиг той стадии, на которой обычно решаются на самые отчаянные поступки, как вдруг совершил открытие, показавшееся мне важным.