— Не говорите глупостей. Мирна и мухи не обидит. Она поехала туда, чтобы помогать Горти. Обе женщины надорвались, ухаживая за ним. И смерть Горти — результат переутомления.
— А мистер Делано?
— Он умирал долго, несколько месяцев. Сердце. Доктора отвели ему шесть месяцев на этом свете, а он протянул двенадцать. Он прожил бы и больше, если бы не смерть Горти. Это его доконало.
— В таком случае, почему письмо не может попасть адресату? — спросил Мейсон. — Если обвинения абсурдны, почему не рассказать обо всем полиции?
Женщины обменялись выразительными и согласными взглядами, которые не смог прочесть Мейсон.
— Итак... Я слушаю.
— Видите ли, — произнесла Сара Ансел, — ситуация не такая уж простая. Имеются определенные сложности.
— Какие же?
— Кто-то звонил следователю. Один из анонимных звонков. И этот доброхот посоветовал ему проверить обстоятельства смерти Гортензии Пэкстон.
— Конечно, это мог быть кто угодно, даже сам Эд Давенпорт, но неприятностей теперь не избежать. Мейсон задумался.
— Мирна — жена Эда Давенпорта. В случае если он обвинит ее в отравлении мисс Пэкстон, он тем самым рискует деньгами, которые унаследовала его жена и которыми, как я понимаю, он манипулирует. Вы не подумали об этом?
— Мы подумали. Эд — нет. Он вообще не думает. Он действует. И в том, что он делает, не ищите логики. С какой стати нужно было писать это дурацкое письмо, зная, что в любую секунду ты можешь отдать концы?
— Может, он психопатическая личность?
— Он чокнутый. Невозможно представить, что он выкинет в следующий момент. Он запросто может убить нас обеих. Если он узнает, что мы были у вас, нам не поздоровится.
Мейсон внезапно принял решение:
— Хорошо, сделаем так. Если Эд Давенпорт умрет, я попытаюсь выяснить содержание письма. Если это дело рук психопата, я берусь за него, и если оно окажется в порядке, я передаю письмо миссис Давенпорт. Если же, с другой стороны, в нем хоть что-то окажется подозрительным, я передаю его полиции, но сделаю это таким образом, чтобы интересы всех были учтены наиболее полно.
— Если бы вы только знали Эда Давенпорта, — вздохнула Сара Ансел. — Это эгоист, неврастеник, который погружен в свои дела, свои симптомы, в свои собственные чувства: к тому же он еще очень хитер.
— Но вы знаете мистера Давенпорта недостаточно долго, — заметил Мейсон.
— Его я знаю достаточно долго, — отрезала она. — Мы с Мирной не раз говорили на эту тему, и я не вчера родилась, мистер Мейсон.
Мейсон ненадолго задумался, потом сказал:
— Делла, отстучи письмо за подписью Мирны Давенпорт, в соответствии с которым она предоставляет мне полное право отстаивать ее интересы в связи с любыми вопросами, касающимися ее семейных отношений или ее прав собственности, а также предпринимать любые действия, которые я сочту необходимыми для защиты этих прав. В случае если муж ее умрет — а в письме целесообразно указать, что в данный момент он серьезно болен, я буду защищать ее интересы, связанные с ее имуществом. Я должен буду действовать от ее имени в вопросе определения прав владения всевозможным имуществом и предпринимать такие действия, которые наилучшим образом будут учитывать ее интересы.