— О, слово подобрано превосходно, — сказал Доменико. — Самое подходящее.
Граф повернул голову, чтобы взглянуть на сына. Он был немного озадачен. Доменико объяснился:
— Вы очень искренне сказали, Леонардо, что ваша помолвка с моей сестрой явилась особым видом контракта. Следовательно, если одна сторона контракта выполнила свои обязательства по нему, она вправе требовать выполнения от другой стороны. Так что не надо нам играть словами, столь точно выражающими суть ситуации.
Вендрамин чувствовал что-то угрожающее за этой шелковисто мягкой внешностью фразы. Так и случилось. Доменико обратился к графу:
— Что стоит принять во внимание, отец, так это собственно факты; можно ли оценивать сделанное им так, как он утверждает?
В своей доброте граф поднял брови и терпеливо улыбнулся сыну:
— Разве есть сомнения, Доменико?
— Я не уверен, что их нет. Но решать вам, милорд. Как видите, Леонардо весьма достойно расценил эту помолвку как выгодную сделку, и…
Вендрамин с негодованием перебил его:
— Сделка, сэр! Я не употреблял столь отвратительного слова Я говорил о контракте. Вполне пристойный термин.
— Разве контракт не подразумевает сделку? Разве контракт — это не официальная сделка?
— Вы искажаете слова. Я имел в виду…
— Мне ясно, что вы имели в виду, когда требовали выполнения нашей части как должного в ответ на выполнение вашей.
Вендрамин безо всякой любви посмотрел на своего будущего шурина. Яд своего ответа он постарался завуалировать смехом:
— Клянусь, Доменико, быть вам адвокатом.
Граф скинул ногу с ноги и, подавшись вперед, вмешался в разговор.
— Но что это за беспокойство о словах? Какая разница?
Доменико твердо стоял на своем, ибо в этом сражении он боролся за свою сестру.
— Как вы полагаете, милорд, что случилось бы, если бы Леонардо был инертен в деле помолвки и не добился усиления своего влияния на своих последователей-барнаботти?
— Сэр, это слишком, — запротестовал Вендрамин. — Вы не имеете права оскорблять меня подобным предположением.
— Зачем воспринимать как оскорбление? Мы имеем дело с заключенной сделкой. Сделкой, в которой ваша часть не может считаться выполненной, пока мы не достигли конца этой печальной борьбы.
Вендрамин кисло улыбнулся.
— Слава богу, сэр, что отец ваш не разделяет ваших предвзятых и оскорбительных взглядов.
Это побудило графа вступиться за сына.
— Они не оскорбительны, Леонардо. Вы должны согласиться, что, кроме всего прочего, интересы патриотизма, конечно, требуют полнейших гарантий. Если бы вопрос был только в наших личных интересах, я бы мог быть снисходительным. Но затронуты интересы Венеции, а они требуют, чтобы мы увидели полное завершение ваших действий, прежде чем мы вознаградим их.