«Ага, боитесь? Чтоб не отравили?!» — подумала девушка.
Сердце стучало от радости, что успела подать условный знак.
«В эту ночь петухи, наверное, опоздали со своим пением», — подумал Володя.
Клонило ко сну. Зевота раздирала рот до ушей, но надо было смотреть на двор, на кувшин и на дверь. Володя вновь зевнул — да так и застыл: скрипнула дверь веранды и выскользнула девушка. Пятно её лица, освещённого луной, казалось мертвенно-бледным. В чёрном зеве двери сверкнул холодный блик на стволе автомата, направленного ей в спину. Она не шла, а летела к столу, белая накидка крыльями развевалась у неё за спиной. Мигом схватила кувшин и так же быстро нырнула в темноту, словно унесши сияние луны с собой.
Облака опять надвинулись, и стало темно.
То ли это была явь, то ли сон, — так произошло всё быстро и неожиданно.
И в это время, словно сговорившись, заорали все разом петухи села.
Через полминуты вновь настала тишина. Но сон как рукой сняло.
Вдруг вдали за селом прозвучало несколько одиночных выстрелов и эхо в горах повторило их.
Володя ещё внимательнее прислушался.
Вот за углом дома что-то брякнуло, и показалась фигура, идущая из глубины двора. Полицай! Он прошел к сараю, а ему навстречу, из тени, отделились двое. О чём-то тихо пошептались. Один из них подошел к веранде и постучал. Дверь открылась, и из темноты вынырнул четвёртый.
У двери все они заговорили громче, а изнутри донеслись крики:
— Ком! Ком шнель!
— Никуда я не пойду! Я не знаю, где он!
Володю обдало жаром от крика и от того, что девушке ничем не помочь. По телу прокатилась дрожь напряжения и нетерпения.
В соседнем дворе залаяла собака — и вдруг деревня словно проснулась. Собачий брех, людские голоса, крики — всё это волной прокатилось по всей лощине, занятой селом, и разлетелось окрест.
И за домом Кевсер возник непонятный шум, галдёж. Двое бросились туда. Из веранды, один за другим, выскочили полицаи, а третий — жандарм, — вытолкнул девушку.
Она не удержалась, упала и застонала.
В этот же миг в другом дворе раздалась длинная очередь из автомата и оборвалась.
«Почему молчит Сергей? — мелькнула у Володи непрошеная мысль. — Неужели?.. Ведь пулемёта не слышно!»
Девушка оставалась лежать, и немец бросил её, устремившись следом за полицаями, на ходу крикнув что-то другому жандарму, который остановился, словно не зная, что ему делать.
Слева, где-то на улице, вновь застрекотало, и тут же коротко и зло прокатились пулемётные очереди.
— Значит, жив! — мелькнуло у паренька. — Теперь и моя очередь начинается!
Девушка поднялась и быстро побежала прочь от дома, прямо к его укрытию.