– Это не мой подзащитный – пояснил он запыхавшимся охранникам, которые прибежав по вызову, не знали на чью голову опустить резиновый «демократизатор».
Егор равнодушно наблюдал за склокой, не понимая зачем его вообще выводили, если привели не к тому адвокату. Через минуту его увели, и «воткнули» в отстойник зачем-то предварительно ткнув дубинкой между лопаток. Вечером в хате его встретили градом вопросов. Смотрящий, усадил его на свою шконку, и цыкнув на остальных стал внимательно его слушать. После его рассказа он сел строчить маляву, и в срочном порядке отправил ее Соросу. Вскоре пришло ответная записка, и прочитав ее, Смотрящий стал инструктировать Егора как ему себя вести на допросах в оперчасти изолятора у «кума». Егор его внимательно слушал и кивал головой.
– Ты все запомнил или тебе что-то не понятно? – внимательно посмотрев на Егора поинтересовался Смотрящий.
– А кто такой Кум, он чей-то родственник? – поинтересовался Егор, не понимая кем его все это время пугает старший по камере.
Смотрящий нервно хихикнул.
– Хозяйский выбледыш, вот чей он родственник – очень красочно но мало понятно пояснил Смотрящий.
Егор уже знал, что Хозяин – это начальник СИЗО. Выбледыш – звучало не очень по родному.
«Видимо Кум – это приемный сын хозяина» – решил Егор, и поспешил понимающе кивнуть Смотрящему.
Сергей Иванович утром был в больнице у Замутилова, но в палате его не застал. Петра уже отвезли в операционную на какую-то сложную процедуру. В приемном отделении он столкнулся с Оксаной и женой Замутилова. Обе женщины со слезами на глазах о чем-то живо беседовали. Рядом с ними играли их дети. Малыши даже не подозревали о своих родственных связях. Бодряков не решился к ним подойти, и поспешил удалиться незамеченным.
Выйдя из больницы он сел в машину и, не дожидаясь звонка Надежды о освобождении сына, набрал ее телефон.
– Да, кто это? – торопливо, словно уже собиралась уходить ответила Надя.
– Это я – Сергей Иванович напрягся в ожидании.
– Все нормально Сереж, сын со мной. И мы сейчас улетаем с ним за границу – оглоушила его женщина неожиданной информацией.
– А как же мое знакомство с сыном? – вырвалось у оперативника.
– Давай после нашего возвращения. Через недели три? – жестко отозвался в его ушах ее голос.
– Ну я так рассчитывал его увидеть, столько ждал… – промямлил Бодряков все еще надеясь на чудо – Может я Вас провожу до аэропорта?
– Нет необходимости – опять резко отрезала Надежда, но потом смягчившись добавила – если так уж невтерпеж приезжай в 15 часов в Шереметьево, Женевский рейс.