Соломон медленно вышел из комнаты, в которой умерла Суламифь. Ему не осталось ничего. Он всегда знал, что женщины любят не его, а царя, ждут от него даров и благ. Видно, такова уж его судьба.
– Каждый получает то, во что он верит, Соломон, – сказал Офир.
Оказывается, государь, находясь в глубокой задумчивости, в безотчетных поисках поддержки и сочувствия пришел к старику. Мысли, которые, как он думал, сами собой приходили ему на ум, он высказывал вслух, сидя перед Офиром и словно бы продолжая разговор, начатый со стариком во сне – у ложа Суламифь.
– Ты не прав, – продолжал между тем старик. – Жизнь преподнесла тебе великий дар – бескорыстную любовь чистой и непорочной души. Но ты сам разрушил ее.
– Почему, почему ты прав, Офир? – простонал Соломон. – В чем я просчитался, я – мудрый Соломон? – последние слова он произнес с горькой иронией и усмешкой.
– Твои грехи следуют за тобой, царь. Возмездие настигает тебя и ранит в самое сердце. Ты предавался с моавитянкой разврату – и ее злобные руки обагрились кровью: твоей и Суламифь. Непомерное сладострастие и потакание идолопоклоннице погубили тебя и твою возлюбленную. Отвергнув одну женщину и приблизив к себе другую, ты мог бы предположить, какие чувства и мысли могут возникнуть в душе соперницы. Ты разбудил в моавитянке сильную страсть, а страсть и страдание – слова, взращенные из единого семени.
Соломон поморщился, вспомнив лицо Руфь, искаженное гримасой гнева и злобы, когда он приказал расправиться с ней и бросить в темницу. А Офир говорил, говорил, и сердце Соломона разрывалось на куски и выло от горя:
– Вспомни, когда ты услышал имя Суламифь в первый раз из уст наивного пылкого юноши. Если бы тогда ты не лукавил и не красовался своей несчастной царской долей, пастух и селянка могли бы стать счастливыми. Призывая людей на свой суд, ты разговариваешь с ними как всезнающий отец, как покровитель. В случае с Эвимелехом ты отступил от своего правила и вел беседу как любовник, которого обошел соперник. Ты был не способен любить без оглядки на титул и звание, или на принадлежность твоей возлюбленной к какому-нибудь иному народу, или… Впрочем, и этого довольно. А Эвимелех явно обошел тебя в этом. Ты же всегда извлекаешь пользу из всего, что делаешь. Твои женщины ценны для тебя лишь в миг совокупления, как ключ к следующему шагу на пути познания себя и других: что движет нашими поступками, что вызывает ту или другую реакцию на определенные слова и действия? Ты, словно маг и алхимик, колдуешь, экспериментируешь с людьми. Для чего? – спросишь ты. Чтобы потом использовать свои знания, продолжать и поддерживать свою славу мудрого правителя. Так ли это плохо? – снова спросишь ты. Нет, Соломон, и ты видишь, что это приносит свои положительные плоды тебе – владыке и государю.