Враги не переставали издеваться над ним. Завистливый Петр Петрович, почувствовав, что мечты Нечаева начинают осуществляться, устраивал ему всевозможные гадости. Но весь этот злобный писк тупиц, завистников и тех, кто стоял за их спиной, уже не в состоянии был повредить Нечаеву. Он черпал энергию в поддержке колхозников и агрономов, которые приезжали к нему со всей области. У Нечаева стали появляться ученики и последователи. Слава о нем росла с каждым днем. Лишь в земельном отделе области и в Наркомземе, казалось, не замечали или не хотели замечать этого.
Летом 1935 года Милецкий снова приехал на опытную станцию и, охарактеризовав невыполнение Нечаевым приказов земотдела как хулиганство, пригрозил отдать его под суд, если он немедленно не прекратит «вредительских экспериментов». А спустя месяц Михаила вызвали в обком партии и сообщили, что он выделен делегатом на Всесоюзное совещание стахановцев сельского хозяйства.
Взволнованный Нечаев стал готовиться к поездке в Москву. Он тщательно отобрал колосья пшенично-пырейного гибрида и семена многолетней пшеницы. В приготовлениях этих ему усердно помогали Семен Круглов и Иван Мочалкин. Они отбирали наиболее крупные зерна, взвешивали их и измеряли размеры. Но тут произошел один случай, который чуть было не испортил все дело.
Семен Круглов, работавший вместе с Мочалкиным в лаборатории станции, заметил, что Петр Петрович незаметно подсыпал в зерна пшеницы зеленый порошок. Семену это показалось подозрительным. Он осторожно взял порошок и, сделав анализ его, убедился, что подозрения были не напрасны — порошок оказался ядовитым.
Семен взял банку с отравленными зернами и, весь дрожа от гнева, подошел к агроному.
— Ты, что с ними сделал, зараза? — злобно закричал он.
— Да что ты, Семен... — начал было побледневший Петр Петрович, но Круглов не дал ему докончить. Он силой ударил его банкой по голове. Банка разбилась и порезала агроному кожу. Тот, вытирая кровь, бросился к двери.
— С ума ты сошел, что ли, Семен? — испуганно сказал Мочалкин.
— Вяжите эту заразу, дядя Иван! — закричал Семен, схватив Сохнина.
На шум прибежали рабочие станции и Нечаев.
— Этот гад хотел наше драгоценное зерно отравить! — возбужденно кричал Семен, скручивая агроному руки.