И ни мужа, ни жениха, ни любовника. Вот так. Совсем одна.
Может быть, о ней забеспокоятся лишь месяцы спустя, когда она уже давно умрет здесь, обессилевшая и обезумевшая.
Даже если бы ее ум продолжал функционировать, Алекс все равно не знала бы, какой вопрос ему задать: сколько дней осталось до смерти? Какие страдания ей еще придется перенести, прежде чем она умрет? Неужели ее труп так и сгниет в этой клетке, между небом и землей?
Вот прямо сейчас он ждет моей смерти, смутно подумала она. Как бишь он сказал?.. «Я хочу посмотреть, как ты будешь подыхать». И это случится уже совсем скоро. Но почему?
И вдруг это навязчивое «почему?» лопнуло, словно созревший нарыв. От неожиданности Алекс широко распахнула глаза. Она поняла, что давно обдумывала одну идею, сама того не зная, сама того не желая — и вот эта идея понемногу проросла из глубин бессознательного в сознание, пробивая себе дорогу с упорством сорняка. В голове словно что-то щелкнуло — она даже толком не поняла, как сработал этот механизм, потому что в мозгу царил полный хаос. Это было как электрический разряд.
Но не важно — теперь она знала.
Этот человек — отец Паскаля Трарье.
Двое мужчин были совершенно не похожи друг на друга. Никто из посторонних ни за что не догадался бы об их родстве — настолько они различались. Ну разве что носы примерно одинаковые, — ей бы стоило обратить на это внимание раньше. Да, это он, без всякого сомнения, и для Алекс это очень плохая новость — теперь она окончательно убедилась, что он говорит правду. Он привез ее сюда, чтобы убить.
Он желал ей смерти.
До сих пор она отказывалась по-настоящему в это верить. И вот теперь эта уверенность вновь ворвалась в ее сознание, ничуть не ослабевшая, столь же твердая, как в самые первые минуты, ломая все преграды и обращая в прах последние остатки надежды.
— Ну вот и готово…
Охваченная страхом, Алекс не сразу услышала, как он вошел. Она изогнула шею, пытаясь разглядеть его, но еще раньше, чем ей это удалось, клетка слегка задрожала, затем начала медленно вращаться. Вскоре Алекс смогла его увидеть — он стоял у стены, перебирая веревку, чтобы, как всегда, опустить клетку. Когда клетка оказалась достаточно низко, он закрепил веревку и приблизился к пленнице. Алекс невольно нахмурилась — сегодня он какой-то не такой, как обычно. Он смотрел не на нее, а как будто сквозь нее, и шел очень медленно, словно боясь наступить на мину. Теперь, когда она видела его совсем близко, она убедилась — да, в самом деле, какое-то сходство с сыном в нем проскальзывало. Такое же упрямое выражение лица…