- Значит, там есть еще связанные котята? - хмуро переспрашиваю.
- Да,- кивнули три головы.
- На окраине деревни домик, не со стороны столицы?
- Да, - вновь согласились они.
- Замечательно. Так, ребетня, отнесите котенка на постоялый двор к Катарине, скажите, что от леди, я позже его заберу,- сказала я, передавая котенка, который пригрелся на моих руках и успел задремать,- вот вам серебрушка, и чтобы быстро, поняли?
- Да, госпожа!
На окраине значит домик. Ух, доберусь я до этих гадов! Как они смеют над животными издеваться?!
- Тим, а ты леди не все рассказал.
- Тшш, а то услышит, - возмутился рыжий, осторожно прижимая котенка к груди.
- А вдруг привидения о ней говорили?
-Да не существует привидений, Жвор! Это мамка придумала, чтоб мы не лазили в дом ведьмы!
- Коль так, то госпоже беда грозит?
- Пф, да ушли все от туда.
- Да?
- Говорю ушли, значит ушли,- нахмурился рыжий.
- А если...
- Так цыть у меня, а то во...- показал кулак рыжий.
Мальчуган, споривший с рыжим, тяжко вздохнул.
- То-то же,- довольно улыбнулся рыжий.
Дальше мальчики шли в полном молчании.
Я шла и злилась, треклятые юбки мешали просто ужасно. Хорошо хоть живот не болел, но все равно, а вдруг я не успею? И котят просто не станет? Возможно, вам покажется странным, что я сломя голову мчусь на помощь кошкам, но...я не могу иначе. Я - говорящая, я не просто могу управлять всем живым, я еще и защитница. Нет не так, дословно звучит иначе.
Говорящие - балансируют на грани, от подчинения до рабства. Я не сразу поняла смысл этих слов. Мне понадобилось много времени на осознание, и не последнюю роль в этом сыграла Фрида. Благодаря ей, я поняла, почему вдруг могу из милой девушки, превратится практически в дикого зверя. Нет-нет, я не превращаюсь, как оборотни или не меняю личину, как метаморфы. Конечно, в моих силах наслать ложный образ, но...
Я говорю не об этом. Не сразу я начала понимать тревожные сигналы в голове. Сейчас для меня сигнал подобен колокольному перезвону. А тогда...тогда мне было очень плохо, как будто душу наизнанку выворачивали. Тревога, боль, и ужас. Вот, что я чувствовала.
Эти переживания, конечно, не были моими, они были частью другого живого организма, попавшего в беду.
Именно Фрида объяснила, как выходить на источник, и что я могу сделать, если моих сил, для сохранения жизни не хватит. Вот он смысл рабства, я проводник, посланница Жизни. Я не имею права не откликнутся, и не помочь. Я не имею права пройти мимо, откат будет такой силы, что можно и дар потерять, насовсем.