– Если он вдруг спросит обо мне и лаборатории… Пусть я умер, хорошо? У вас нет со мной связи с самого момента заражения. Вы пытались со мной связаться, но все без толку… Хорошо?
– Ладно… – неуверенно протянул полковник. – Но… Ладно, как скажете.
– Просто нет никакой информации. – Профессор сложил руки крест-накрест. – Нету.
– Да ладно, я понял.
– Вот и хорошо. Значит, мы с вами выяснили – нагревание до ста пятидесяти градусов, кипячение не менее часа. Если все-таки будете выпускать человека, имейте в виду: на нем при возвращении не должно быть пыли и влаги. Ваши ОЗК и противогазы выдержат температуру в сто пятьдесят градусов?
– Я проверю, – пообещал полковник. – Завтра же начнем проверять.
– Не смею больше задерживать. – Профессор отключил связь.
Полковник снял гарнитуру, встал из-за пульта, открыл дверь – дежурная смена стояла в конце коридора, так, чтобы даже случайно не услышать переговоры полковника.
А это хорошо, что люди знают про телефонные звонки и про связь через комп. Пусть знают, что мы не одни, пусть верят в то, что таких убежищ, как наше, уцелело много и рано или поздно…
– Товарищ полковник! – по ступеням с нижнего уровня взлетел лейтенант Угрюмов.
– Что такое?
– За периметром – бой. По звуку – бэтээр. Ведет огонь из пулемета и автоматов. Приближается к нам.
– Твою мать. – День все не заканчивался и не заканчивался. – Только стрельбы еще не хватало! Стрелков вызвали?
– Да, обе смены. Уже на местах.
– Хорошо.
Полковник спустился к центральному посту, быстрым шагом прошел на свое место.
На дворе – ночь. Центральный экран светится белым и зеленым, включены камеры ночного видения.
– Что на дороге? – спросил полковник.
– Там плохая камера.
– Значит, ничего не видно?
– Нет, камера у въезда на дорогу дала картинку… Вроде бы бронетранспортер. Рассмотреть не удалось толком, к тому же там автобусы, грузовики… – Угрюмов отвечал с виноватым видом, будто это он сам завалил дорогу всяким металлоломом. – Камера от поворота пока дает только дальний свет и сполохи выстрела. Микрофон фиксирует стрельбу и звук мотора.
– А что микрофоны и сейсмодатчики периметра?
– То же самое плюс множественные сигналы разных объектов…
– Зараженных?
– Наверное, их. Вряд ли здесь будет носиться стадо оленей или стая волков…
– Понятно. Картинку с камеры у поворота на главный экран.
Картинка вздрогнула, стала темнее.
– На этой камере нет ночного режима, – объяснил Угрюмов. – Имеем то, что имеем.
В глубине экрана появился отблеск, пятно рассеянного света. Наверху опять идет дождь, огни фар дают ореол, словно гало в морозный зимний день. Видны только отблески, туши автобусов заслоняют.