– Все будет хорошо, – сказал Янычар. – Все будет хорошо…
– Мне страшно, – прошептала Наташа. – Кто-то ломится в дверь.
Янычар услышал, что в трубке что-то трещит, глухие удары, чей-то истошный вопль и хрип.
– Мне плохо, – сказала сдавленным голосом Наташа. – Мне плохо…
Она замолчала. Янычар слышал тяжелое дыхание девушки. Потом – хрип. У самого телефона – хрип.
– Наташа, – позвал Янычар неуверенно. – Наташа…
Она не ответила. Только хрип и стон. И хрип. Звук падения. Телефон ударился об пол. В дверь на той стороне ломились, трещали и хрустели доски. Крик прервался, осталось только громкое дыхание, похожее на крик.
– Наташа…
Стон, громкий, надсадный.
– Наташа! – крикнул Янычар в телефон. – Наташа!!!
Рухнула дверь. Шаги, хрип в несколько несытых глоток. Влажный звук рвущейся плоти. Чавканье.
Янычар отключил телефон, хотел швырнуть его в стену, но почему-то передумал и положил на диван, возле «винтореза».
– Вот и все, – сказал Янычар. – Если бы я вызвал ее сюда – ничего бы не изменилось. Она ведь заболела. Она – заболела. У нее не было иммунитета. А у меня – есть. Я выживу. А она погибла бы тут, в этой квартире.
– Рядом с тобой, – сказал кто-то за спиной Янычара.
Тот быстро оглянулся, но в комнате кроме него никого не было.
– Все, – сказал Янычар. – Мне некогда страдать ерундой. Мне нужно готовиться.
Янычар встал с дивана, огляделся. Он что-то забыл. Ему что-то нужно было сделать…
А, да. Он должен наблюдать. Он должен знать своего противника, чтобы выжить. Нужно наблюдать.
Янычар взял «винторез» и вышел на балкон.
Техники возились с подключением системы внешнего наблюдения слишком долго. К моменту подхода спецколонны они смогли запустить только жиденькую цепочку камер наблюдения первого пояса контроля. Шла только картинка, микрофоны к камерам подключены не были, да и изображение было черно-белым. При проектировании Узла-3 решили, что этого будет достаточно.
Одна камера на въезде в лес, вторая – на повороте лесной дороги. Съехать с дорожного покрытия не мог даже танк – деревья были мощные, лес считался заповедным еще при царе, охотиться здесь могли только лица, особо приближенные ко двору, а производить вырубку – вообще никто не имел права под угрозой тяжкого наказания.
Дубы имели возраст от трех столетий и старше, стволы в несколько обхватов, так что даже современную броневую технику держали куда надежнее, чем специальные противотанковые препятствия. Максимум, что смогли сделать бэтээры Утеса, это помять подлесок на краю дороги.
Вариантов для атаки было немного – либо в лоб бэтээрами по дороге к воротам, либо пехотой просочиться между деревьями, выйти к основному ограждению базы и штурмовать в стиле окопных чисток Первой мировой войны – через колючую проволоку под пулеметным огнем.