- Юля, я вообще-то брезгливый.
- вот не подумала бы…
- Все мои любовницы, все, - подчеркнул голосом вампир - которых выбирал я, не шлюхи. А Дося как раз такая.
- Мы такие, какими нас делает общество.
- Если женщина родилась проституткой, никто ее не изменит, - отрезал вампир. - Равно как и мужчину. Не стану их осуждать, при необходимости такими очень удобно пользоваться, но сам я этого делать не хочу. Такие женщины, как она - хуже чумы.
- И меня еще спрашивают, за что я не люблю вампиров. Да вы просто лицемеры, - покривилась я.
- Отнюдь. Я могу посочувствовать Сонечке Мармеладовой[4]. В некоторых обстоятельствах человек может пойти на что угодно. Взять хотя бы Великую Отечественную, на которой сражался твой дед. Могу тебя заверить, шпионы не гнушались любыми методами. Вплоть до проституции. И я не могу их осудить. Но когда мужчина или женщина решает стать продажной тварью…
- почему тварью!
- потому что к человеческому роду они уже не относятся. Они на все готовы ради славы, денег, власти… да просто ради своей минутной прихоти. Это - хищные твари. И им сочувствовать никак нельзя.
- А если человек не представлял во что впутывается?
- Даже у Доси был выбор - остаться, чтобы стать такой - или уехать, выйти замуж за хорошего парня и прожить жизнь, пусть и без славы, но зато в радости и любви. Юля, это ведь глупости, что можно быть счастливым только во дворце. Счастье - оно не в золоте, а в твоем сердце.
Я с удивлением поглядела на вампира.
- Ты Библии перечитал? Такие слова…
- Не издевайся. Это ведь правда.
- Только услышать ее от тебя…
- А я что - не человек?
- Ты - вампир.
* * *
Я жду.
Несссколько сссотен лет - я жду.
Проклятые людишки. Ненависсстные… мерзсссссские…
Я был сссилен раньше. Они никогда не одолели бы меня один на один. Только хитроссстью. И подлоссстью.
Меня лишили тела. Зсссаточили в клетку. И несссколько сссотен лет держали в зсссаточении в сссвятилище. Но потом на эту зсссемлю пришел Хриссстоссс. Сссвятилище было разсссрушено. Я торжессствовал в сссвоем узсссилище. Я надеялсссся. Но это меня не ссспасссло. Моя тюрьма попала в лапки к омерзсссительным монахам. И один изссс них сссмог разсссобратьссся. Он понял, кто я такой и откуда пришел. Осссозссснал, что я изссс сссебя предссставляю. Я был ссслишком несссдержан. Я напугал его - и не уссспел взсссять разсссум под контроль. Ссслишком я обрадовалссся возсссможной ссссвободе. Ссслишком поторопилссся.
И этот церковный мерзсссавец наложил на меня еще и сссвои зсссаклинания.
Я был сссчассстлив, когда его убили. Я почувссствовал его сссмерть. Но это не помогло мне. Я по-прежнему зсссаточен в камне. И путы мои почти не оссслабли.