Почти каждый раз с ним оставалась Таня. Они помирились незаметно, Велик даже проводил как-то раз Таню до дома. Но к газете он ее не подпускал («Не имею права, выйдет — тогда читай»), и она, устроившись за соседней партой, готовила уроки на завтра. Раза два остался Иван Жареный, но понял, что он тут лишний: в помощи Велик ве нуждается. Попробовал любезничать с Таней — отбрила:
— Не мешай!
Газета была готова к сроку. Оставалось заполнить небольшой уголок внизу последней колонки.
В ожидании Заряна Велик сидел на крышке нарты и болтал с Таней.
— Это правда, что ты начал курить? — спросила она, вцепившись в его лицо своими маленькими прилипчивыми глазами.
— Ну, допустим, а что? — небрежно ответил он.
— Зачем, Велик, ну зачем? — страдальчески сморщившись, протянула она.
Ему было приятно, что она из-за него страдает. С достоинством пожал плечами.
— А что тут такого? Я уже не маленький — завтра в комсомол должны принимать.
— Да при чем тут… — заволновалась она, — Как ты не понимаешь?.. Это ж верная чахотка. И вонять будет, как от старика.
— Ну и пускай. Целоваться не. собираюсь.
— Велик, ну я тебя прошу, ну пожалуйста… — она умоляюще сложила руки на груди.
Он покачал головой, рисуясь. Лицо у Тани сделалось жалким, а потом злым, глаза стали как два шила.
— Думаешь: взял в губы цигарку — сразу стал большим? Не-а! Как был шибздиком, так и остался. Имей в виду: при мне закуришь — прямо по губам смажу!
— Ладно, при тебе не буду, — миролюбиво сказал он.
За «шибздика» он, конечно, обиделся, но вообще-то Таня была права: начинать смолить с этих лет не стоило. И если он закуривал иногда, то не для форсу и не для того, чтобы казаться взрослым, а единственно, чтобы перешибить постоянную муку голода.
Наконец пришел Зарян. Строго глянул на Таню, подошел к Велику и молча положил перед ним клочок газеты, исписанный поперек строчек.
«Гузеева Акулина Павловна при перелопачивании зерна в складе украла десять фунтов ржи. Позор расхитителям колхозной собственности!»
Велик поднял глаза на Зарина. В них был вопрос.
— Беги-ка, Таня, домой, — сказал Заряи. — Нам надо кое-что обсудить. Да, геноссе, вот так, — продолжал он, когда Таня вышла. — В карманы насыпала, за пазуху… А мы нашли.
— Ты, а еще кто? — машинально спросил Велик.
— Председатель, бригадир, участковый. Милиционер акт составил.
— И что ж теперь будет?
— Что положено, то и будет, — сердито ответил Зарян. — Пока рисуй карикатуру.
— Она детям по две картошины на день выдает, — сказал Велик. — А себе с бабкой — по одной.
>;— Интересно, а по сколько ты выдаешь Манюшке? — разозлился Зарян. — И по сколько съедаешь сам?.. Так что — тоже пойдешь колхоз разворовывать?.. Давай рисуй. Вот здесь карикатуру, а тут подпись. Ну, что сидишь? Не хочешь? Уматывай к чертовой матери! Без сопливых обойдемся.