— Ну и шуточки у тебя, — неодобрительно сказала Варвара Николаевна сестре и обратилась к Зарину: — Я тебя. серьезно предупреждаю, Николай: невеста твоя — далеко не мед и не сахар. Так что крепко подумай, прежде чем решать.
— Эх, нам не до меда, Варвара Николаевна. — Зарян отвечал ей, а сам смотрел на Лидию Николаевну. — Нам был бы хлебушко.
Варвара Николаевна позвала Велика в другую комнату. Там она показала ему домашнюю библиотеку — семь растрепанных книжек.
— Мне говорили — ты любишь книги. Что сейчас читаешь?
— Так нечего ж. Газеты только в избе-читальне.
— Ну вот, бери у меня, — кивнула она на этажерку. — Прочтешь — что-нибудь еще придумаем.
Велик стоял у этажерки, листал книги. Но занимало его сейчас другое — знает она про свою мать или нет. У него никак не укладывалось в голове, что Настюха Толстопятая, одобрительно повторявшая высказывания Гитлера и вместе со старшиной и старостой заставлявшая учеников горбатить на этих фашистских подлабазников, — родная мать Варвары Николаевны. А вот про Мурку — чудное дело — вполне укладывалось, что она сестра, хотя ведь Мурка тоже предательница — со старшинским сынком якшалась. Может, причина в том, что Мурка лицом схожа со своими сестрами?
— Варвара Николаевна, а вы про своих ничего не слыхали? — спросил Велик, не отрывая глаз от страницы, и с досадой подумал, что не надо было цеплять это: вдруг она попросит рассказать, как они тут жили. Что он скажет?
Установилось гнетущее молчание. Когда Велик, пересилив себя, взглянул на учительницу, он увидел, что она сидит на постели, согнувшись и закрыв лицо руками.
— Варвара Николаезна… — почему-то шепотом позвал Велик. Он не знал, что надо говорить и делать. — Варвара Николаевна…
— Они погибли. — Учительница открыла искаженное мукой лицо и глянула в упор на Велика. Голос ее, когда снова заговорила, был тверд, но чувствовалось, что вот-вот сломается. — Вместе с другими немцы впрягли их в борону и погнали на лесную дорогу — проверить, нет ли мин. А дорога была заминирована. Женщина одна рассказала…
Наконец-то ему повезло: в кустах на Сером лугу обнаружился молодой щавель. Уже целую неделю рыскал Велик по лугам в поисках какой-нибудь съедобной травы. Он видел и понимал: рано еще, трава только проклюнулась, и срочная работа, с весной нагрянула — надо было копать огород, — и все ж выкраивал час-другой для поисков. Они с Манюшкой подъели все припасы и последние полмесяца существовали неизвестно чем, в основном «гопиками», изредка попадавшимися я на чисто убранных с осени картофельных полях. Выпадали дни, когда даже съестного запаха не удавалось нюхнуть.