У женщин способ защиты от этого переживания может проявляться через попытки удержать мужчину, схватить, следуя за знанием «он меня покинет», живущим на уровне тела. У мальчиков предательство мужского начала отчасти компенсируется во взрослой жизни. Повзрослев, они получают собственный опыт ухода из дома (на заработки, во взрослую жизнь), но не с целью предать и оставить, а с целью добыть пропитание и вернуться.
Также из-за того, что ребенок вкладывал свои силы в третьей матрице для достижения результата, а результат оказался очень болезненным, формируются программы «достигать результатов опасно для жизни» (подробнее мы писали об этом в разделе деструктивные аспекты третьей БПМ) и «уж лучше вообще ничего, чем такое!»
Быстрое обрезание пуповины и внезапный переход на легочное дыхание с резким распрямлением позвоночника, когда ребенок еще не готов, приводит к формированию программы «в любой момент может случиться все что угодно (потеря опоры и безопасности)». Да и вообще, восприятие мира как «опасного места». Что, в свою очередь, порождает протест против мира, сопротивление ему, а не освоение.
Брезгливое, пренебрежительное, непринимающее первое впечатление окружающих о ребенке, например: «Фу, какой сморщенный», или: «Ой, какой он фиолетовый (красный, розовый)», или: «Он какой-то не такой», – приводит к формированию оценки себя как неправильного: «Со мной что-то не так», «Я не такой, как надо».
В сравнении с напряжением в третьей БПМ, четвертая матрица в любом случае – это возможность расслабиться. Но поскольку вместе с расслаблением новорожденный получил «холодный ад» деструктивной четвертой матрицы, то часто неосознанно он делает вывод о том, что все эти переживания (предательство, боль, одиночество) существуют «в комплекте» с расслаблением. Формируется матрица: «Если расслабиться, то предадут, бросят, сделают больно». Поэтому в попытках защититься от неприятных переживаний мы, образно говоря, «продлеваем» свое существование во второй и третьей БПМ и не позволяем себе расслабиться, нося постоянное напряжение в собственном теле.
Кто-то напрягается как во второй БПМ, сопротивляясь внешнему давлению, кто-то – как в третьей, постоянно определяя себя через действия («пока я что-то делаю – я существую»). Но и там, и там расслабление как качество освоено слабо, так как связано с последующими ужасами четвертой матрицы.
Человек делает вывод: если со мной происходит что-то приятное (например, расслабление), то надо быть настороже.[36] В этом непременно есть какой-то подвох.