Все, что создается, некоторое время существует в устной традиции. В древности этот период занимал сотни и тысячи лет – старики рассказывали истории у костра, буддийские монахи заучивали Трипитаку наизусть. И только потом кто-то – в пещере или келье – высекал или выцарапывал на камне или пальмовых листьях текст. И идея или методика, технология или рецепт начинали существовать в традиции письменной. В наше информационно-технологическое время, время диктофонов, цифровых камер и компьютеров, традиция письменная способна фиксировать первые секунды зарождения идеи, хотя все равно первый период воплощения любой идеи обрастает мифами и легендами. Наверное, такова наша человеческая природа, и мы не можем жить совсем без сказок!
«Свободное Дыхание» попало в промежуточное время – у костра мы уже не собирались, но каждый свой шаг в те – почти столь же далекие, как каменный век восьмидесятые годы, не фиксировали и не записывали. Это было волшебное время – на стыке двух эпох – время открытий и экспериментов, время интенсивного внутреннего роста, время внешних и внутренних путешествий. «Свободное Дыхание» – методика, но также и традиция самосовершенствования и духовного роста, настоящее дитя этого времени, рожденное на стыке культур и стран, в первую очередь американской и российской, на стыке различных методов, идей и открытий.
Как и положено в настоящей традиции, сейчас очень трудно восстановить те первые годы, они остались в памяти всего нескольких человек – почти полностью, и в опыте нескольких сотен – небольшими кусочками. И, конечно же, как положено в настоящей традиции, нашелся человек, решивший перейти в традицию письменную!
Ольга Коношенко и ее команда взяли на себя масштабную и очень важную миссию – зафиксировать письменно столь субъективную, столь изменчивую и отчасти противоречивую область, как дыхательные психотехники и, конкретно, «Свободное Дыхание». Мне, как создателю самого термина и определенной идеологии «Свободного Дыхания», – в первую очередь идеи танца между «я дышу» и «тело дышит» – было очень тревожно открывать эту книгу. Но чем больше я вчитывался, тем больше тревога сменялась радостью и благодарностью!
