Наше время и время новорожденного практически непримиримы.
Одно обладает медлительностью, близкой к неподвижности. Другое, наше, – суета, граничащая с исступлением.
Впрочем, мы никогда не находимся «здесь». Мы всегда где-то там, в прошлом, в наших воспоминаниях. В будущем, наших проектах. Мы всегда находимся либо до, либо после. «Сейчас» – никогда.
Чтобы встретить новорожденного, нужно отрешиться от нашего времени, бешено текущего.
Вот что кажется тоже невозможным. Как выйти из времени, этой сумасшедшей войны?
Очень просто.
Достаточно быть здесь.
«Быть здесь», как будто нет больше будущего и прошлого. Нужно «быть здесь», как будто дальше времени не существует. И это «конец» времени. Потому что это начало. Все очень просто. А кажется невозможно.
Как примирить непримиримое, встретиться с нулем или бесконечностью?
Требуется пристальное внимание.
Наблюдатель открывает себе новорожденного, как будто до того никогда его не видел.
И испытывает такое удивление… что забывает все. Включая самого себя. Он сам исчезает!
Нет больше наблюдателя! Остается только младенец.
Прекратилось это древнее, вечное и иллюзорное деление на тех, кто смотрит, и тех, кого рассматривают.
Существует только этот ребенок, которого созерцают. Не такого, какого мы знаем, о котором прочитали или нам сказали. Его созерцают таким, какой он есть. На него смотрят. Или, лучше, дают заполнить всего себя. Без посторонних советов. Без предупреждений. Во всей невинности. Во всей новизне.
Все становится просто «им».
Акушер снова стал новорожденным.
Он снова пережил свое рождение. И он снова обрел свою чистоту. Не умея того, он отрешился от времени. Вместе с ребенком он на пороге вечности… И я, в свою очередь, лечу, приближаюсь к этому.
Но подождем ребенка.
7
Все готово: полумрак, тишина, сосредоточенность. Время остановлено.
Ребенок может появиться.
8
А вот он!
Он выходит… Сначала голова. Затем руки, которым помогают освободиться, просунув по пальцу под мышки. Поддерживая таким образом ребенка под каждой рукой, его поднимают, как его вытащили бы из колодца. И главное – не трогают голову! Его кладут прямо на материнский живот.
Какое место подошло бы лучше, чтобы принять ребенка? Это материнский живот, по размеру и форме точно соответствующий малышу. За мгновение до этого выпуклый, теперь впалый, кажется, что он ждет его, как гнездо.
Теплота и мягкость живота, его поднятие и спуск в ритме дыхания, его нежность, живое тепло кожи – великолепное место для новорожденного.
Наконец, а это главное, близость этого места позволяет сохранить целой пуповину.