Понимании…
Да.
Если внимательно следить за лицом ребенка, увидим, что он борется, протестует, так как он не понимает.
Не понимает? Чего же?
Да то, что он рожден!
Для того, кто берет на себя труд проследить за тем, что говорит выражение лица ребенка, оно так ясно: когда, наконец, открываются глаза, все в них говорит: «Но… где я? Что случилось со мной?» И борьба, конечно, кончается, когда ребенок окончательно почувствует и поймет: «Но… я родился!»
Можно еще сомневаться в том, что понимание уже есть?
Понимание? Сознание? Или просто смелость?
Это, возможно, одно и то же.
Никто не знает, насколько в этом случае различны человеческие качества. Голос матери утешит, успокоит, усмирит бурю. Если мать не здесь, если она находится под наркозом, пусть отец будет рядом: его голос так близок. И как бы то ни было, даже после травматического рождения ванна делает чудеса.
Еще – нужно уметь ждать, остаться неподвижным, нейтральным, ничего не ускорять, дать ребенку время «найти себя». Минут десять, иногда больше, необходимы, прежде чем мы почувствуем, что тело малыша расслабилось и страх начал таять. Если не постараться в это время стереть малейшие остатки пережитого, эмоциональный шрам останется навсегда. У этих детей останутся на всю жизнь иррациональные страхи.
Как понять, что «дело сделано»?
Очень просто: когда глаза открылись и больше не закрываются. После трудных родов как долго нужно ждать, прежде чем ребенок решится!
Он приоткрывает глаза. И снова закрывает. Ему так страшно. Он никак не осмелится. Глаза снова открываются и снова закрываются. Ребенок здесь, совсем близко. Не двигайтесь. Не делайте ничего, что может усилить его страх. Именно здесь надо стать «великим ловцом человеческой души».
Наконец глаза широко открываются.
«Да где же я? Что произошло со мной?» – Мы чувствуем, что малыш делает нечеловеческие усилия, чтобы понять. И наконец мы видим, что он понял! «Ну да… я рожден!»
Да, теперь все.
Ребенок здесь. Он останется.
Еще одна неожиданность: нет уродливых детей. Есть такие, кого уродует страх. Когда дети рождаются, они чаще всего напуганы. Как не отступить перед таким неблагодарным?
А ведь это уродство – лишь маска. Маска страха. Она падает, как только страх побежден. И появляется человек. Преображение невероятное. Даже самый страшный малыш становится красивым. Нет, не бывает уродливых младенцев. Те, кого мы называем обиженными судьбой, лишь носят маску.
Дело любви – заставить ее сбросить.
26
– Ну хорошо, допустим, – скажут некоторые, – возможно, вероятно, что в рождении нет ничего приятного для ребенка. И может быть даже, что для малыша – это ужасное событие. Но в этом возрасте нет памяти. О своем рождении не помнит никто. Значит, это просто неприятный момент в прошлом.