Или, другими словами, получит много боли. Чаще всего люди в этот момент делают вывод о том, что мир еще опаснее, чем они думали раньше, и надо еще больше сил затрачивать на то, чтобы оградить себя от этих опасностей. И начинают еще более упрямо настаивать на своих представлениях о мире, обеспечивающих такую иллюзию.
Потому что им кажется, что нет ничего опаснее, чем неизвестность, неопределенность и постоянные изменения.
Создание искаженного образа себя и других
Это фактически тот же эффект, что и описанный выше самообман относительно того, каков мир, только обращенный на нас самих и на других людей.
Мы составляем себе некое представление, образ того, каковы мы есть (кто мы есть), и настаиваем на том, что мы именно такие. И мы прилагаем колоссальные усилия для того, чтобы убедить в этом не только себя, но и окружающих людей – сделать так, чтобы они думали, что мы именно таковы.
С другой стороны, с самих этих окружающих мы точно так же «пишем портреты», то есть отождествляем их с какими-то фиксированными образами-представлениями и закрываем для себя саму возможность хотя бы просто допустить, что люди – это не то (или не только то), что мы о них думаем.
В результате мы имеем дело не с человеком, а со своим представлением о нем. «Петя – это твердо стоящий на ногах, спокойный, уверенный, заботливый друг», «Вася – это подлец, хитрый прихвостень, хамелеон, недостойный человек», «Мама – это…», «Я – это…» Про всех все ясно!
И точно так же, если мы обнаруживаем что-то, не вписывающееся в этот образ, мы отсекаем это (игнорируем, вытесняем), а недостающие в реальности черты – дописываем. «Нет, я не такой! Во мне этого нет…» «Вася обязательно отреагирует на это так-то, поэтому я даже не стану ему этого предлагать…» Наш друг Вася, многомерный и разнообразный, превратился в определенного и понятного.
Когда каждый из нас был маленьким, различные проявления всего вокруг – людей и обстоятельств – воспринимались еще без критики. Для большинства главными людьми в этот формирующий период жизни являются родители. Для остальных – люди, среди которых этот человек рос. Слова и оценки родителей «входили» в нас и становились нашими, обеспечивая нашу социализацию. Психологи называют этот процесс интериоризацией – «переход извне внутрь», или интернализацией. Формирование образа себя было связано с тем, какими нас видели и как именно оценивали наши качества родители. В их описаниях сквозило отношение:
«Молодец, что так вдумчиво и неторопливо делаешь уроки», или: «Ну разве можно так долго возиться?!»