— Я не знаю, как объяснить. Туман. Он здесь живой. Бывает добрым, бывает злым — под настроение.
— А почему мы так вертелись?
— Блуждающие рифы. Никогда не думал, что доведётся с ними встретиться, всегда считал сказкой, — он с улыбкой пожал плечами. — Ещё одно напоминание об отсутствии в этом мире такого понятия, как "невозможно".
— Больше я ничего интересного не пропустила? — растерянно уточнила я.
— Так, по мелочи, — уклончиво, с непонятной улыбкой ответил он. — Думаю, интересное ещё впереди.
— Ты точно не возражаешь? — на всякий случай уточнила я, стесняясь своей наглости, когда мы добрались до штурвала.
— Эони, я же сказал, мне очень приятно твоё взаимопонимание с Элу. Ты нравишься ей, а это главное. Не думай об этом. А лучше — закрой глаза.
Я положила руки на чуть тёплое гладкое дерево. И улыбнулась. Элу действительно была рада меня видеть. А потом я провалилась в её сознание, и стало не до размышлений.
Меня затопил, подкатываясь комом к горлу, настороженный восторг корабля. Ей действительно очень нравилось это место. И, прислушавшись, я поняла, почему.
Она танцевала здесь. Это был танец на тонкой ниточке, протянутой над бездной. Танец на цыпочках, под едва слышную сквозь туман музыку ветра. Здесь казалось, что весь мир состоит из океана и тумана, безбрежного и живого. И Океан ощущался не просто большим объёмом солёной воды, как принято полагать; в Туманном море он жил, могущественный, разумный и бесконечно мудрый.
Туманное море не имеет конца и не соприкасается с окружающими морями. И выйти из него возможно только тому, кого отпустит хозяин этих мест. И Элу приводила в восторг эта прогулка по минному полю, под присмотром могучего наблюдателя.
Океан нельзя было назвать богом, он был куда старше и мудрее их. Холодный, задумчивый, страшный в гневе, он существовал даже тогда, когда не пришёл в этот мир творец. Он был чем-то изначальным и настолько незыблемым, что холодная бесконечность космоса вдруг показалась незначительной и нестрашной декорацией. Он казался древнее, чем Хаос, и от этого кружилась голова. Океан не был частью мира, из которого мы пришли; это мир был ничтожным клочком суши, затерянным в его бескрайних водах. Элу скользила по ровной как зеркало глади воды будто по тонкому лезвию, разделяющему быль и небыль. По неуловимой грани, разделяющей все миры. И наслаждалась своей свободой. Пожалуй, именно здесь она была по-настоящему свободна. Свободна от мира, от времени, от прошлого и будущего родного мира, с которым, как и её создатели-эльфы, была тесно связана с самого рождения.