«Ужасно!» Именно так мы себя тогда и чувствовали… Понятно, почему Сергей не распространялся о чувствах. Они были сильнее слов…
Снова протокол. Но вот строчка:
«Она согласилась встретиться».
Строчка осталась без комментариев и продолжения. «Она» исчезла окончательно. Последней страницы в тетрадке не было. Почему-то Сергей ее вырвал. Причем неровно. Внизу остался клок бумаги. И непонятно, зачем. На предыдущей он написал:
«Перечитал. Достаточно. Финита ля…»
Ясно, что решил больше дневник не вести. Потому и чистый лист выдрал?..
В тишину врезался звонок. Благо я поставил телефон у изголовья.
Протянул руку и взял трубку. Оттуда голос Вадима сообщил:
— Это я.
— Слышу.
— Ну и как?
— Как я и предполагал.
Вадим помолчал.
— А вы старались?
— По мере сил.
Я думал, что он положит трубку в своей манере, не прощаясь, но ошибся.
— Понятно. Сил у вас не хватило. Ничего. У меня хватит.
— Неужели собираетесь продолжать?
— Раз начал…
— Поверьте, это бесполезно. Я знаю.
— Ничего вы не знаете. Я еще с козырей не ходил.
— Что это значит?
— Вундерваффе — секретное оружие.
— Не поясните?
— Зачем вам? Вас ждет солнечный юг.
Я и сам бы не прочь уже поспешить, как говорится, к месту назначения, но возникла от его слов тревога за Полину Антоновну. Что он еще задумал?
— Надеюсь, вы понимаете, что домогательства…
— Что это еще за слово? Она нас пустит — и точка.
Разговор приобретал тупиковый характер, но повесить трубку, махнуть рукой, оставить Полину Антоновну один на один с этим человеком я уже не мог.
— Я пробуду здесь еще несколько дней.
— Очень приятно.
— Я хотел бы повидать вас.
Он хохотнул.
— Должок простить не можете?
Пришлось стерпеть.
— А есть надежда получить?
— Вообще-то я не из исправных плательщиков, но вы можете рассчитывать.
— Признателен. На том же месте?
— Ну, это не по протоколу. Теперь вы принимаете мое предложение. Завтра в одиннадцать у входа в пивную. Запеленговали?
Звучало это наподобие «командовать парадом буду я».
— Хорошо, — сказал я коротко.
Проснулся я не очень довольный собой. Было ощущение, что втянулся в нелепую историю, которой придал преувеличенное значение. Ну что этот неприятный парень, сторож с высшим образованием, может сделать Полине Антоновне? Ведь она, несмотря на возраст, человек-кремень. Кроме того, все равно уеду днями. Может быть, к Мазину на всякий случай обратиться?.. Тоже чушь. С его-то перегрузками серьезными делами бытовыми мелочами заниматься… Да, глупо получается. Однако назвался груздем — полезай в кузов. Или махнуть рукой все-таки?
Сомнения развеяла сама Полина Антоновна. Выглядела она насупленно. Разумеется, после смерти Сергея было отчего насупиться. Но оказалось и другое.