За Кевином маячил Фрэнк, с испуганными глазами, все еще держа в руках метлу. Он мне слегка махнул.
Незнакомец покачал головой.
— Нет, что вы, что вы. Ерунда. Опять же просто недоразумение, — он подошел к Ничтожному Кевину и пожал ему руку. Кевин глядел на незнакомца с опаской, но не похоже, что у него возникла та же проблема с прикосновением, что и у меня. На самом деле, это рукопожатие, вроде как даже его расслабило. — Спасибо, что уделили мне время. Я это ценю.
Он повернулся, чтобы уйти, но кивнул в мою сторону, направляясь к выходу.
— Сэм, — сказал он, словно был моим другом, но это не было сказано по-дружески. Это звучало зловеще, так же, как и когда моя мама произносила мое имя таким тоном в общественных местах, это означало, что мне устроят разнос, как только мы останемся одни.
Я прислонил скейтборд к стене, чтобы я мог застегнуть свой балахон. После странных событий, произошедших чуть ранее, закрытие казалось немного скучноватым. Рамон по-прежнему вытворял свои обычные трюки, чтобы попытаться рассмешить меня, и я выдавил из себя несколько улыбок, но, на самом деле, был слегка не в себе, чтобы обратить внимание на то, как он чудит. Мы заставили Фрэнка сделать большую часть уборки. Он не жаловался, просто начал тереть и мыть, пока забегаловка не стала готовой к закрытию на ночь.
О чем, черт возьми этот «Классически Блестящий» говорил? Какой-такой Совет? Я бы отмахнулся от всей этой фигни или от этой его странности, учитывая, что он водил старый мерседес, за исключением воспоминаний холодного электроразряда. Он спросил о моем рождении. Ну, где я родился. Может, стоит позвонить маме.
Рамон щелкнул выключателем, и свет погас, Фрэнк, Брук и я, один за другим вышли наружу.
— Мутим сегодня чего-нибудь? — спросил Рамон.
Фрэнк откашлялся и вытащил стопку DVD из своей сумки, висевшей через плечо.
Рамон выхватил диски.
— «Повелитель зверей», «Убийца дракона», «Конан-Варван». Фрэнк, как погляжу, любитель.
— Потные парни в набедренных повязках? - спросила Брук.
— Я настолько уверен в своей сексуальности, что могу спокойно наслаждаться фильмами про варваров, — сказал Рамон, поднимая диск с Конаном, чтобы Брук могла видеть блестящего Арнольда на обложке. — А вот за Фрэнка я переживаю.
— Ты такой остряк. Постоянно шутишь и шутишь, — сказал Фрэнк. — Тебе бы следовало стать комиком.
Он поднял руки, изображая шатер:
— Дамы и господа, Рамон Несносный.
— Это излишне, — сказал Рамон, протягивая Фрэнку обратно его диск. — Все комики несносны.
— Ладно, - сказал я. — Я знаю, что мы будем делать сегодня вечером.