Нет, мудак. Тебе не жить после этого без моего клейма на своей роже. И если я уйду из жизни, то улики под моими ногтями укажут на тебя.
Однако, как оказалось, это был плохой ход с моей стороны. Я лишь рассмешила его еще сильнее.
Разбавленная алкоголем кровь лилась ручьями с его лица, когда он схватил меня за лодыжку и потянул по полу ванной комнаты. Ему было все равно, что мое тело, словно водный лыжник за поворачивающей лодкой, будет по инерции встречаться со всеми препятствиями. В итоге, благодаря воде на моей коже, я без лишнего трения проехала по гладкой поверхности плитки. Моя голова снова врезалась в поверхность чего-то тяжелого, зрение размылось, а в ушах зазвенело не только от боли, но и от собственного болезненного крика.
- Думаешь, я не заставлю тебя заплатить за это, сука? Ты думаешь, что можешь безнаказанно причинить мне боль? - он кричал словно сумасшедший, мчащий на скорости, вместе его слова были нечленораздельными, понятными только мне, так как я слышала их множество раз до этого.
Пока мы добрались до гостиной, я врезалась в каждую стену и косяк, которые мы миновали. Моя голова пульсировала, взывая о защите, но вред уже был нанесен. Волны боли вибрировали во мне с каждым ударом сердца, и я была едва в сознании, когда Билли поднял меня и трижды ударил кулаком по лицу, после чего бросил на грязный, запятнанный диван.
- О, да. Ты заплатишь за это, сука. Ты не позволяла мне трахать тебя весь этот чертов год, и я возьму то, за что заплатил.
Сплевывая кровь, языком я почувствовала шатающийся зуб. Оглянувшись, я смогла лишь разглядеть его нечеткий профиль, но вытягиваемый из его штанов ремень был по-прежнему узнаваем.
Мой отец бил меня ремнем, когда я была ребенком; мать тоже. Когда я жаловалась или воровала еду. Любой совершенный мною грех всегда приводил к встрече моей плоти с кожаным жалом. Я ненавидела боль и смущение от демонстрации моей голой задницы перед родителями, пока они наносили столько ударов ремнем, сколько, по их мнению, я заслужила.
Сейчас, оглядываясь назад, я думаю, что укус их тонкого кожаного ремня был ничем по сравнению с силой металлической пряжки Билли, одной из таких глупых новинок, которые носили ковбои или дураки.
Не уверена, сколько раз он меня ударил. Вместо того, чтобы пытаться подсчитать удары, я думала о травмах, которые они вызвали. По разу для каждой почки, три раза по ребрам спины. Моя голова закружилась еще чуточку сильнее, когда пряжка ударила по ней и вернулась к дальнейшему избиению моих ног, больше я не могла держать оборонительную позицию. Снова, и снова, и снова... неустанно нанося удары без жалости и беспокойства.