— Вот так. А теперь зови этого больного графа. Сейчас побеседуем…
Одуванчик похлопал глазами, кивнул и опрометью кинулся к палатке. Спустя пару секунд оттуда выскочил довольно резвый Дворянчик и помчался к тому месту, где стояли я и его изменившаяся до неузнаваемости кобыла. Подбежав, он замер, потрясённо переводя взгляд с меня на свою лошадь и обратно. Шок, похоже, был настолько сильным, что на какое-то время «господин граф» лишился дара речи. Не давая ему времени опомниться, я заговорил первым:
— Послушай, Дворянчик, я вот смотрю и никак не пойму: то ли это твоя кобыла, то ли приблудная какая объявилась… Не поможешь определиться?
Судорожно сглотнув несколько раз, Дворянчик что-то невнятно пискнул, глубоко вдохнул, выдохнул, прокашлялся и возмущённо завопил:
— Что это значит, господин сержант!? Это моя лошадь! Что Вы с ней сделали!?
— Твоя? — деланно изумился я. Потом, поменяв интонацию, резко скомандовал, — А ну-ка — «смирно», солдат! Ты как со своим командиром разговариваешь!? Это что ещё за дерьмо такое!? И что за вид у твоей лошади? Почему не вычищена? Или тебе свинью вместо лошади под седло поставить? Отвечать!
— Но ведь это Вы её такой сделали! — возмущению его не было предела. Казалось, ещё немного, и он бросится на меня с кулаками.
— Что!? Я спрашиваю, кто твою лошадь чистить должен, солдат?
— Ну, я, — буркнул Дворянчик, начиная соображать, что к чему.
— Ну, так вот берись и чисть, — заметно остывая, проворчал я, — нечего свои заботы на других сваливать. Чтоб к обеду вся сияла, как мои сапоги перед королевским смотром. Понял меня?
— Так точно, — нервно ответил Дворянчик, беря свою кобылу под уздцы.
Но на этом мои воспитательные меры не закончились. Подозвав Одуванчика, я внимательно осмотрел его с головы до ног, обойдя кругом. Тот стоял, не шевелясь и даже, кажется, забыв, как дышать.
— Я гляжу, тебе заняться нечем, раз уж ты чужих лошадей чистить начинаешь.
— Никак нет, господин сержант…
— Помолчи, — поморщился я, — нечем, нечем… А между тем, как я помню, с мечом-то ты обращаться не умеешь… Верно?
— Но я учусь, господин сержант…
— Мало учишься, — наставительно поднял я палец, — надо больше. А ну, пойдём со мной.
Приведя его в густые заросли колючего кустарника, густо покрывавшего весь склон горы неподалёку от нашего поста, я остановился.
— А ну-ка, Одуванчик, скажи мне, что является одним из самых главных моментов в деле работы с мечом?
Тот, помявшись, ответил:
— Ну… знание приёмов.
— Это нужно, — согласился я, — но не это главное. Главное — это выносливость в бою. А так же сила и скорость удара. И, разумеется, его точность. Вот это ты сейчас и будешь учиться делать. Вот тебе кусты. Вынимай меч и начинай рубить ветки. К вечеру чтобы эта поляна, вот от того камня и до этого дерева, была вычищена. Не сделаешь, завтра с утра новый участок укажу… Задачу уяснил?