— А еже? — насмешливый голос старушки выводит из очередного оцепенения. — Аки появился божественный нектар, только его и пью! От хвори помози, да коротать вечер проще!
— Понятно! — неопределенно кивнув, бормочет Катя.
Только оканчивает трапезу, оглядывается в поисках мойки или на худой конец корыта, в котором можно ополоснуть посуду — ничего не появляется. Обернувшись, испуганно давится словами:
— Кто… вы такая?
На столе — пусто. Ни чашек, ни тарелок…
Луна, будто только этих слов и ждёт — заглядывает в крохотное треугольное окошко, под самой крышей и робко серебрит избушку. Бабка выпрямляется, сморщенное, как печеное яблоко, желтоватое лицо, улыбается. Зелёные камушки-глаза, посаженые глубоко под лохматые брови, ярко сверкают. Нос маленький и прямой, а губы расползаются, обнажив полубеззубый рот.
— Аки кто? А ты не ведати?
— Не знаю, но… — запинается на секунду Выходцева, — есть пара догадок, — неуверенно шепчет и морщится.
— Всего пара? — явно потешается старушка. — Ижно неважно! Аки меня не зови, нутро моё от того не изменится. Конечно, — сокрушенно качает головой, точно вспомнила нечто важное, — ты — единорождённая послежде кончины, тебе труднее. Ижо хто с детства такой — не усомнится.
— Что значит, «ежинорождённая послежде кончины»? — осторожничает Катя.
— Изгибнула — воскреси! — недовольно бубнит ведьма. — Перерождение второй сущности. Ты впервой изгибнула — дар проявляться стал…
— Да, — задумчиво кивает Выходцева. Так и было. Вышла из больницы сама не своя. Звуки, запахи, краски — пугали.
— На себя-то уповаешь? — колдовские глаза зацепляются, будто присоски кальмара — если попалась жертва, не отпустят.
— Уже, — ёрзая, нехотя признается Катя. Старушка задаёт вопросы, ответы на которые ей явственно известны. Спрашивает просто, для поддержания разговора или больше от желания смутить.
— А на других? — не отпускает ведунья допроса.
— Теперь, да…
— Что ж во мне такого, иже аж, пару догадок? — Бабка даже не моргает. Губы растянуты в улыбку, но взгляд пугающе серьёзен.
— Отчаянная попытка с головой дружить? — предполагает Катя и горько усмехается: — А то от таких вариантов хочется выпрыгнуть из избушки и прямиком… в психушку. Хотя она давно для меня открыта.
— Да, да! — ухмыляется бабка, — там таких полно. Но, ижно, кто не совладал с дарованием.
— А где те, кто справился?
— Благий вопрос, — с довольным видом кивает ведьма. — Хто — жиеть, а хто — существует.
— Это как? — растерянно встряхивает головой Выходцева.
— Ну, — протягивает со знанием дела старушка и разжёвывает: — Хто-то залещи аки я. Хто-то скрывает, что веси. А хто-то с благодатью приняв, получает блага мирские. Но, еси те, хто ищет коих аки ты.