— Думай, что хочешь, право твоё! — негодующе бормочет девчонка. — Ты спас! Я спасла! Мы квиты!
— Я бы так не сказал, — вторит Варгр и подступает ещё.
— То есть? — недоумевая, вспыхивает девчонка. — Нужно что-то ещё?
Голос с лёгким грубоватым акцентом. От него приятная дрожь по телу, а в голове, будто лопаются мыльные пузыри — возникают фразы с эротическим подтекстом. Чёткие и ясные — «нужна», «добиться». Ведьма! Скорее всего, наложила заклятие, когда целовала — отравила ядом губ, поэтому так тянет.
— Правды! — Вот же дерьмо! Как похотливый кобель. Кровь нестерпимо бурлит, точно раскалённая лава. Ведьма вызывает необъяснимые, низменные чувства; сводит с ума одним лишь только видом. Руки чешутся прикоснуться, ощутить нежность кожи. — Думаешь, — неестественно глухо ухмыляется Варгр, с хрипловатыми нотками, — отпущу?
Девчонка бледнеет, вновь краснеет:
— Насиловать здесь будешь? — робко выдавливает, в глазах мелькает уязвимость.
Бъёрн на миг замирает — как убедить, что на самом деле не так озабочен, как сейчас показывает? Никак… Сгрести бы в объятия и показать — бояться нечего, больно не будет… От мысли, как именно не будет больно и еле сдерживаясь от демонстрации, заходится громким смехом:
— Нет… Окей, неправда, — теперь уже оскалится, теряя контроль, — начинаю об этом задумываться! А ты? — Варгр смотрит жадно, пристально, как голодный хищник, загнавший дичь — это читается в глазах ведьмы, на лице отражается нескрываемый ужас. Она то и дело косится на открытую дверь балкона, затворенную входную. Бъёрн вновь многозначительно качает головой: и думать забудь!
— Что я? — затравленно шепчет девчонка, сильнее смяв побелевшими от напряжения пальцами край полотенца. — Тебя… — запинается и обречённо сглатывает: — насиловать?
— Да я не против, — расхохотавшись, шагает ближе Варгр. Нависает, перекрыв пути отступления. Маленькая, хрупкая, обворожительная кокетка испуганно таращится кошачьими глазами, цвета насыщенной зелени. Красота… неземная! Никогда таких не видел! Радужка искрится, зрачок то сужается, то расширяется. Милая дикая тигрица. Хотя, не-е-ет, кошечка, а ещё точнее, котёнок… Её неровное дыхание прерывается, грудь вздымается до неприличия высоко. Сорвать к чёртовой матери псевдополотенце, и убедиться, что грудь такая же идеальная, как и всё остальное. Хотя лучше — отвислая, волосатая. Чтобы отвратиться и перестать хотеть, ведь от боли в паху уже ноги сводит.
Вот же дерьмо!.. Девчонка в ужасе, будто чудовище увидела. Это задевает. Очень. Так и хочется успокоить: «Не бойся, глупая, не обижу — защищу».